Чаша богов

Сирнок с трудом подавил смешок. На самом деле, что бы там не говорили представители, так называемых высших рас, но ничто человеческое нам не чуждо. Со временем, высшие расы все больше сближались с людьми, становились к ним ближе. Люди напоминали детей, никогда не вырастающих никогда не меняющихся. Детей непосредственных и настоящих. Люди не умели сдерживать эмоции, подавлять чувства. Даже их правители и в настоящие время и на протяжении многовековой истории нет, нет, да и устраивали что-то такое, отчего внешне послы высказывали порицание, а глубоко внутри скрежетали зубами от ярости и обиды, что не могут так - же. Когда-то, он покинул горячо любимую родину, и казалось, у него уже ничего не будет, но, появился Ниро, ставший ему кем-то вроде младшего брата. Злишься, ругаешься, грозишься прибить, но если ему грозит опасность - бросаешься на выручку, прикрываешь в бою спину и знаешь, что, он не задумываясь, прикроет спину ему и никогда, никогда со времени их странного знакомства ему, и голову не приходила мысль просто уехать, оставив Ниро. Появившаяся позже Мара - это отдельный кадр - взбалмошная, взрывная, неугомонная авантюристка, как магнитом притягивающая к себе совершенно непредсказуемых друзей, опасных врагов и множество неприятностей. В совершенно различных комбинациях, но, тем не менее, она стала совершенно родной и такой… кратко это можно было сказать так: он глотку любому за нее порвет, потом зашьет и еще добавит… пару раз. Инайра, Светлая девушка с синими, словно сапфиры, глазами совершенно неконфликтная, ласковая, но порой, точно, сорвавшись с цепи, устраивала нечто, что вгоняло в ступор всех их. Даже остроухий, при ближайшем рассмотрение не казался напыщенным и заносчивым, а оказался вполне терпимым в общении и жизни эльфом. К тому же, неплохим товарищем, способным играть роль трезвого разума в хаосе этого странного путешествия. Впрочем, пора возвращаться к хлебу насущному. Девушки сейчас набегаются, умаются, а значит, лагерь разбивать снова им придется.

День выдался совершенно суматошным. Совсем загоняли. Туда пойди, то узнай, доложи. Притом, что Совейна, как всегда, нигде не найти, пришлось прикрывать и его. Одна радость - сейчас его, наконец-то, оставили в покое. Правда, не совсем. Ему еще надо было проверить, как там поживает абсолютно дикая компания, прогуливающаяся по Шинару в поисках Чаши. Кстати, не мешало б им намекнуть, что пора поторопиться, слишком уж близко к артефакту наэко подобрались те, кому к нему подбираться категорически нельзя. А еще, он страшно беспокоился за них. Точнее, если быть абсолютно честным, то за нее - странная девушка, пробуждающая странные эмоции. Если в плотном графике поручений и просьб нарисовывалась окно, то бросая все дела, он бросался к ней. Рядом с этой девушкой все прожитые годы меркли и теряли значения, но, вот только никаких прав на нее он не имел и не мог получить в будущем. Это было просто не честно по отношению к ней. Но у него была еще одна причина не пытаться изменить статус кво - он боялся, как никогда в жизни, а вот почему - это, согласитесь, уже другой вопрос.

Утро не принесло ничего нового - безумные сборы, плавно перерастающие в состояние мини войны. Скоростной завтрак, на половину состоящий из вчерашнего ужина. Начало тяжелого пути, в течении которого Мара и Инайра не перемолвились ни единым словом. Атмосфера сгущалась. Со вчерашнего дня девушки так и не помирились, отчасти это объяснялось тем, что догнать Мару Инайре так и не удалось. Йорд виновато посматривал то на одну, то на другую. С одной стороны признаться в умолченной правде требовала совесть, но этому всячески мешала веками лелеемая гордость. Наконец, внутреннее напряжение достигло апогея. Понимая, что это одно из самых глупых деяний в его жизни, Йорд подошел к Светлой.

- Инайра.

Девушка перевела на него взгляд и сразу же поплатилась, выбрав для упора весьма ненадежный камушек, она поехала вниз прями ком в гостеприимно распахнутые объятия эльфа.

- Ты как?- Йорд понадеялся, что, охватившая его паника не заметна в голосе.

- Нормально,- улыбнулась девушка,- я же знала, что ты меня поймаешь.

- Я рад, что ты так во мне уверенна,- эльф попытался улыбнуться, понимая, улыбка выходит на редкость кислой.- Инайра я…,- оказалось, это сложно подбирать нужные слова, когда ты виноват.- В общем, Мара сказала правду, я сам упал. Мы с ней вылетели на насыпь, я сумел удержаться, а она нет, и поехала, случайно сбив меня. Прости.

Инайра серьезно посмотрела в его глаза, снизу вверх очень не привычно видеть раскаянье, обычно, самоуверенного и невозмутимого эльфа. Люди давно научились забывать о мелочах. Для них, как бы неприятно это не звучало, прости - всего лишь слово, которым не выражают тех искренних чувств, владеющих сейчас эльфом, как ни парадоксально, но именно те, кто ставит себя выше всех, за частую, испытывает самое сильное раскаянье, если сумеют признать свою вину.

- Прощаю.

Йорд даже не подозревал, как хотел услышать одно это такое простое, но, одновременно, такое сложное слово.

- Я рад.