Чаша богов

- Ниро расслабься, - фыркнула Мара. - Слишком умная морда тебе не идет. Пока мы не нашли еще одного авантюриста, предлагаю найти комнаты и отдохнуть. Несмотря на то, что кое-кто делает морду кирпичом,- Темная выразительно оглядела Йорда и Ниро.- Внутренние повреждения и ключица в кашу, еще никогда не проходили без серьезных последствий.

- Несмотря на то, что кое-кто строит из себя самую умную,- Йорд вполне успешно скопировал, только что брошенный Темной взгляд.- Бои на выживание тоже не всегда приносили пользу здоровью, особенно, если именно вас пропустили через мясорубку.

- Ха-а-ам,- змеей прошипела Мара, не найдя более емких слов, под аккомпанемент дружеского, то есть, чуть менее издевательского смеха.

Мара сидела на подоконнике, рассматривая входящие в порт корабли. Мачты, потемневшие от времени и воды, с белоснежными парусами, напоминали сказочный лес, где сосны подпирают облака. Прекрасное, но вместе с тем тревожащее зрелище. В нагрузку к тревоге сегодняшней вылезло воспоминание о странном чувстве, разбудившем ее дня три назад. Смутное, не оформленное ощущение кольнуло душу… Спеша проверить и убедиться в том, что она не права, Темная метнулась к лежащей на кровати сумке и, перевернув, просто вытряхнула содержимое. Он обнаружился на самом дне. Маленький, невзрачный камушек без оправы, но с дырочкой и новым кожаным шнурком. Просто камушек, много лет работающий талисманом, еще в детстве подаренный закадычной подругой. Устроившись поудобней на кровати, Мара направила сознание в глубь камня, все чаровники умели находить человека, если держат руках что-то, что когда-либо держал и он. Сейчас же стоило убедиться, что у врага все в порядке…

- Триста сорок, триста сорок один, триста сорок два…- от скуки Улис дошла до того, что принялась считать камни в стене. За несколько дней проведенных в этой камере, она успела в кровь стереть запястья, стараясь расшатать цепи, сбила костяшки пальцев, выстукивая ненадежный камень и триста раз проклясть невысокий рост не позволяющий дотянуться до слухового окошка под самой крышей темницы. Сломанные ребра немилосердно ныли. Несмотря на то, что она говорила Светлому, уверенность в благополучном исходе заварушки не было. Где-то глубоко в душе шевельнулось странное чувство. Когда-то, в один день она потеряла и любимого и лучшую подругу. С тех самых пор каждый день сожалела, что не умерла, что Мара не убила ее в одном из частых, почти смертельных поединков. " Интересно, где она сейчас. Зная ее деятельную натуру, можно быть уверенной - именно Мара доставит Чашу Богов в Цитадель. С другой стороны, зная ее нелюбовь к Оракулу, мало вероятно". Прерывая размышления пленницы, скрипнула, приотворяясь, тяжелая дубовая дверь. По булыжникам застучали бронированные сапоги, остановившись рядом. Улис подняла глаза, не забыв изогнуть губы в презрительной улыбке. Командир Серых стоял и смотрел на нее, до безобразия знакомо наклонив голову. Глаза сквозь прорезь забрала отливали серебром.

- Почему госпожа так ненавидит тебя?- хрипловато- приглушенным голосом спросил он. Невольно, презрительная улыбка уступила место другой: теплой, нежной, мягкой " Как похожи глаза врага на глаза любимого"

- Не знаю… Кэриан,- невольно сорвалось с губ пленницы. Рыцарь дернулся как от удара, вылетев из камеры, словно испуганный чем-то. Дверь захлопнулась, погрузив маленькую комнату в полумрак, и только тоненький лучик света, просочившийся из слухового окна, крался по грубой серовато-черной стене.

Мара откинулась на спинку кровати. Из носа, будто после возвращения с Изнанки текла кровь. " Как же так" - пронзила мысль, оставив после себя болезненный осадок. " Улис, всегда такая осторожная и ловкая, и вдруг в плену. "Но, если,- кольнула странная мысль если Улис - третья чародейка?". Схватив мечи, Мара выбежала из гостиницы, на ходу застегивая ножны.

От моря веяло прохладой, солью и непередаваемыми запахами водорослей, с явной примесью чего-то, что предает особое очарование даже простому сидению на морском берегу. Пенные волны набегали на золотой песок, разбивались о прибрежные камни, рассыпаясь в воздухе мелкими изумрудными каплями. Небо, решив покрасоваться, подцветило белые кудряшки облаков розовым, фиалковым, ярко оранжевым и всеми оттенками синего: от чернильно-фиолетового до прозрачно- лазурного, пронзив все это великолепие тоненькими золотыми лучиками. Белокрылые птицы только дополняли изысканный пейзаж, оглашая окрестности хриплым полустоном-полуплачем, рассказывая грустную и печальную историю о прошлых битвах и любви, едва сохранившихся в легендах. Переругивались рыбаки, одни растягивали сети для просушки, другие, выводя на промысел баркасы, внушающие неподдельный интерес, благодаря заступничеству каких богов, они все еще держаться на воде. Шумели на набережной зазывалы, стремясь распродать дневной улов, и "мамки", расхваливающие "несравненные" прелести "девочек", завлекая пьяную матросню.