Чаша гнева

- Ну почему незнамо куда? - удивился я. - Остров Пасхи за сорок тысяч лет до нашей эры -это вполне курортное место. Море, пляжи, лес, весна круглый год и никаких хищников. Туда же я присовокупил и находившихся под арестом в Петропавловской крепости кадетов и октябристов. Самое подходящее место для политических болтунов, чтобы они могли постигать Дзен и достигать истинного обезьяноподобия. А что еще я должен был сделать с самовлюбленными придурками, что отобрали власть у вашего брата, но не сподобились совершить ничего хорошего, а одно только плохое, превратив неприятную ситуацию в катастрофу? Это не большевики разрушили государство, а эти бабуины, поэтому по подвигу будет и награда. И вообще, мы с господином Дзержинским достигли соглашения о том, что всю арестованную «контрреволюцию» его люди будут передавать в мое ведение, а уже я решу, кого отправить в отстойник на остров Пасхи, кого использовать по специальности в других мирах или принять на службу, а кого выбросить во тьму внешнюю. Есть, знаете ли, такие люди, которые в Основном Потоке совершили такие преступления против собственного народа, что им теперь и жить-то незачем - как, например, генерал Краснов, пошедший на службу к врагам России. Или ваш двоюродный брат Кирилл Владимирович, сначала принявший самое активное участие в февральском перевороте, а потом провозгласивший себя императором в изгнании Кириллом Первым...

- Кузен Кир - это просто невоспитанный балбес, - вздохнул Михаил. - Хотя, сказать честно, в те дни я и сам был не умнее его. Всем нам тогда казалось, что Россия погибнет, если не принять экстренных мер, чтобы сломить упрямство Ники. Поэтому прошу, не судите его слишком строго.

- Меры вы приняли, но все стало еще хуже, - хмыкнул я, - ибо Родзянки, Рябушинские, Гучковы и Милюковы водили вас, Великих князей, за нос, желая установления республики по французскому образцу, а уже ими втемную манипулировали англо-французские кураторы, чьей целью было расчленение территории России на зависимые от них полуколонии. Ну ладно, я учту ваше ходатайство и направлю бывшего Великого князя Кирилла Владимировича в пожизненную ссылку на остров Пасхи вместе с его подельниками. Dixi!

- Батя, мы отклонились от главной темы, - напомнила мне Кобра, - тем более что Кирилл Владимирович сейчас с семьей не в Крыму, а прячется где-то в Финляндии.

- Да, действительно, - сказал я, - давайте вернемся к господам Романовым, что маются от неведения в имении «Дюльбер» на южном берегу Крыма. Для товарища Задорожного, что сейчас пасет их души, у меня имеется мандат, подписанный Лениным и Дзержинским, для спокойствия самих экстрактируемых со мной будет Михаил Александрович, а для солидности и представительности на задание с нами пойдут одна штурмовая рота и два звена «Шершней». Будем надеяться, что работать им по основной специальности не придется. А теперь все! Отправляемся немедленно, форма одежды походная.

20 (7) января 1918 года, полдень. Крым, окрестности Ялты. Имение «Дюльбер».

Еще летом, в эпоху, когда Россией правили люди, которые сами называли себя «временными», многим Романовым разрешили уехать из Петрограда в свои крымские имения, дабы они не мозолили новым властям глаза. Этой возможностью воспользовались Великий князь Петр Николаевич с супругой Милицей Черногорской, Великий князь Николай Николаевичи с супругой Анастасией Черногорской, Великий князь Александр Михайлович, его супруга Великая княжна Ксения Александровна плюс выводок из шести их сыновей «Романовы в квадрате», вдовствующая императрица Мария Федоровна, а также Великая княжна Ольга Александровна с мужем, полковником Николаем Куликовским. Также вместе с представителями рода Романовых в Крыму отсиживалось семейство князей Юсуповых: князь Феликс Феликсович (старший) с супругой Зинаидой Николаевной и их сын Феликс Феликсович (младший) с супругой Ириной Александровной (приходящейся старшей и единственной дочерью Великому князю Александру Михайловичу) и дочерью Ириной, трех лет от роду. Полковник Куликовский был единственным просто потомственным дворянином в компании августейших и сиятельных особ, относившихся к нему как к какому-то парии.