Чаша и Крест

Она приоткрыла один глаз и некоторое время непонимающе смотрела на склоненные над ней лица Джулиана и Санцио — слишком серьезные, скорее даже озабоченные. С тех пор, как она надела браслет Великого Магистра, они стали относиться к ней с подчеркнутым почтением, и теперь никто из них даже не решался тронуть ее за плечо, чтобы вытащить из глубокого сна.

— Что еще произошло? — пробормотала Рандалин, поднимаясь на локте

— Понтиус просит вас немедленно прийти в зал совета старейшин, — пробормотал Джулиан, держа наготове ее орденский плащ.

— Немедленно? — она невольно сощурилась от бледного утреннего света, бьющего из распахнутого окна — видно, шторы раздернули в надежде, что она быстрее проснется.

"Неужели кто-то смеет приказывать Великому Магистру прибыть немедленно?" — спросил вкрадчивый голос в ее сознании. Она уже привыкла воспринимать его как голос магистерского браслета и относиться к нему со снисходительной иронией.

— Я никогда его не видел таким, мадонна. Похоже, случилось что-то действительно серьезное.

— Ну хорошо. — Рандалин еще не окончательно проснулась, но постепенно приходила в себя ровно настолько, чтобы осознать свое чувство долга. — Передайте сьеру Понтиусу, что я постараюсь прибыть как можно скорее.

Через пятнадцать минут она вошла в приемный зал на втором этаже дворца старейшин, в своем обычном орденском костюме, перебросив через руку хвост длинного плаща в валленской манере, уперев вторую руку об эфес шпаги для храбрости, плотно сжав ненакрашенные губы. Она постаралась как можно более тщательно пригладить волосы, но они упорно торчали в разные стороны, как яркая солома.

Выражение лица собравшихся ей настолько не понравилось, что она сомкнула пальцы на рукояти — обычно это всегда помогало чувствовать себя увереннее, и изобразила самую неприятную из своих улыбок, обещавшую собеседнику максимально изощренные издевательства.

Понтиус мрачно смотрел на нее, хмурясь и не совсем понимая, как себя вести. Но еще хуже приходилось Мануэлю — он вообще не поднимал глаз от собственных пальцев, на каждом из которых красовался огромный перстень в оправе.

Прочие старейшины вели себя более равнодушно — просто внимательно следили за мимикой и жестами Понтиуса, чтобы вовремя успеть их скопировать. Кроме них и традиционной стражи, в зале находился еще один человек в костюме явно круаханского покроя, смутно напомнившем Рандалин мундиры гвардейцев Моргана. По крайней мере, темно-красный цвет резанул ее по глазам, заставив сильнее сжать пальцы на рукояти.

— Миледи Рандалин, — Понтиус откашлялся, — я вынужден сообщить вам неприятные новости. Валлена окружена круаханскими войсками.

— Войсками? Но круаханской эскадры не существует.

— С одной стороны, должен с вами согласиться, с другой стороны огорчить. Круаханской жскадры действительно больше не существует. Но это не мешает Круахану привести к стенам Валлены достаточное количество сухопутных полков, чтобы наш город если не был стерт с лица земли, то по крайней мере серьезно пострадал.

— Я правильно понимаю, что Круахан объявил войну?

— Не совсем, — вмешался человек в темно-красном, изображая легкий поклон. — Круахан крайне удивлен тем, что Валлена, будучи временным союзником в эмайнской войне и заручившись нашей поддержкой, впоследствии оказала значительную помощь вражеской флотилии, подорвавшей военную мощь Круахана и нанесшей значительный урон нашей эскадре. Мы настаиваем на том, чтобы Валлена изложила свои объяснения этого прискорбного факта.

— Флотилия крестоносцев вошла в гавань Валлены не по нашему приглашению, — глухо сказал Понтиус. — К сожалению, мы были достаточно недальновидны, чтобы сразу воспрепятствовать этому.

— Ха! — Рандалин наконец полностью разобралась в ситуации и выпрямилась, презрительно оттопырив нижнюю губу. Айньские ухватки быстро вернулись к ней, но она не стала делать попытки их как-то переделать согласно придворному стилю. — Скажите лучше, что вы перетрусили оба раза — и тогда, и сейчас, перед более сильными.

Понтиус даже не взглянул в ее сторону, а это был очень плохой знак.

— Совет старейшин Валлены уверяет наших круаханских союзников в своем исключительном расположении и интересуется, как можно загладить невольную вину, вызванную несогласованностью наших действий.

— Существует единственная возможность искупить эту вину — выдать круаханским войскам тех, кто столь горячо настаивал на необходимости принять в городе Орден крестоносцев и снабдить их всем необходимым.

— И что будет с этими несчастными, которые имели глупость принести еду и воду для раненых? — спросила Рандалин и сама удивилась тому, что ее голос прозвучал почти так же каркающе, как у Скильвинга.

— Я не имею полномочий это решать. Их жизнь и смерть отныне во власти мессира Лоциуса.

— Лоциуса? Он еще жив? — язвительно сказала Рандалин, заложив руки за пояс.

— Мессир Лоциус — главнокомандующий круаханской армией, — веско сказал человек в темно-красном.

— Ну что же, — Рандалин шагнула вперед, — если вы хотите выдать Круахану того, кто принимал крестоносцев и всячески помогал им, то я перед вами.