Чаша ярости

Иешуа неторопливо подошел к дереву, сорвал яблоко величиной с хороший кулак, пару раз, будто примериваясь, подкинул его на ладони и вдруг с силой метнул его в нишу лифта. Чудом сохранившийся на его задней стенке кусок зеркала треснул от удара и осыпался. А Иешуа сунул руки в карманы джинсов и абсолютно спокойно спросил у Хартмана:

— А при чем здесь дети?

— При том, что только дети достойны войти а Царство Божье. При том, что только они еще могут быть очищены от скверны, которой полна Земля, созданная Богом и предавшая Его, ставшая не просто больной, но заражающей все живое на ней. При том, что только они могут услышать, понять и пойти в наступление. Сказано ведь: «Не будете как дети, не войдете в Царство Небесное»…

— Или вы полный кретин, Хартман, и тогда я прощу вас, хотя и накажу, сказал Иешуа. Мари видела, как он сжал руки в кулаки в тесных карманах дешевых «левайсов», — или вы умный и лицемерный подлец, и тогда я вас уничтожу… Поэтому не станем больше ждать, а посмотрим на ваше Царство Небесное…

И он протянул правую руку в сторону дерева, почти коснулся пальцами его ствола, и — рука исчезла, ушла в никуда, как обрезанная по плечо.

— Крис, останься здесь и стреляй в каждого, кто приблизится к дереву. Убивай, я приказываю тебе! У тебя четыре ствола с четырьмя магазинами. Стой насмерть! — крикнул Иешуа. — Мари, быстро ко мне!

Мари бросилась к Иешуа, он ухватил ее за загривок левой рукой и толкнул к дереву. Крис стоял, сжимая в потных ладонях рукоятки двух автоматов, и видел, как Мари пошатнулась, начала заваливаться куда-то, падать, быстро и страшно тая в воздухе. И вдруг — исчезла. Как рука Иешуа. Только совсем.

— Не на-а-адо! — отчаянно закричал Хартман и тоже рванулся к Иешуа.

— Почему же не надо? — удивился Иешуа, чуть посторонился, пропуская летящего Хартмана, и тот тоже исчез. И тогда пришел черед Криса. — Если ты не выполнишь моего приказа, Крис, — уже не на крике — спокойно сказал Иешуа, ни капли не удивленный массовым исчезновением народа у древа познания, даже отсутствием у себя руки не удивленный, — мы можем не вернуться. Это — дверь, которую могут знать и другие. — Он кивнул туда, где должна была иметь место рука. А также Мари и Хартман. — Охраняй ее.

— Какая дверь. Учитель? — спросил все-таки прибалдевший от увиденного Крис.

Ну, всего ожидал, самого жуткого, самого непонятного — но такого… Получается, что реки в пустыне — это так, разминка перед боем. Что же будет в бою?

А Учитель опять подслушал его мысли.

— Лучше без боя, — сказал он. — Запомни, Крис: в любом случае лучше без боя.

— Так ведь у меня всего четыре рожка, а в ангаре небось тучи народа. И все до зубов вооружены…

— Болтаешь много, — раздраженно бросил Иешуа. — Как они сюда попадут, эти тучи? Лестница в зал не ведет, ты слышал, а лифт я заблокировал. Ты не ходячих опасайся, парень. Ты бойся тех, кто умеет телепортироваться.

— Такие здесь есть? — Восхищение пополам с ужасом звучало в голосе Криса.

— Надеюсь, что нет, — сказал Иешуа.

И пропал.

Крис повернулся к разбитому лифту. Коммандос стояли в явном положении высокого старта: сейчас им прикажут — и они сорвутся с места и растерзают грязного негра, изуродуют его так, fro ни мама родная не узнает, ни патологоанатом не соберет. Но некому было приказывать: хозяин ушел в дверь.

Крис праздно подумал: а уходил ли он при свидетелях прежде? Вряд ли. Тайна — она тогда тайна, когда о ней знает только ее хранитель.

— Ну что, козлы, — сказал он браво, наставив стволы на обезоруженных вояк. — Руки — на стену, ноги — на ширину плеч. И тихо чтоб! Ждать будем…

ДЕЙСТВИЕ — 1. ЭПИЗОД — 2 СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ, НЬЮ-ЙОРК, 2157 год от Р.Х., месяц сентябрь (Продолжение)

Нет, Иешуа никогда не видел этого места!..

Один Бог знает, где и когда нечто подобное — именно подобное, похожее! было, но было, было. Галилея, склон горы Фавор, месяц Сиван, начало лета, и ученики его, все вместе, внимающие ему с восторгом, но и с испугом — совсем не так, как Крис или Мари сегодня, для которых все происходящее — только приключение, рискованное — да, не очень объяснимое — верно, но и только, а кого сегодня удивишь необъяснимыми параметрами приключения, даже если эти параметры ни в какие научные рамки не лезут! Тогда, в двадцать пятом году по нынешнему летосчислению, еще как удивляли…