Чаша любви

Однажды они с удивлением узнали о приезде Уильяма, герцога Кларенса, брата принца-регента. Он приехал для наблюдения за боевыми действиями, но, к несчастью, попал под ответный французский обстрел. Не показав ни тени страха, герцог продолжал наблюдать за происходящим, сидя верхом, пока пуля не пробила полу его шинели. Капитана Лава, командовавшего обстрелом, снесло с лошади, впрочем, он почти не пострадал, но караульного рядом с ним убило, а ещё троих серьёзно ранило.

Несмотря на то, что стычка под Мерксемом была небольшой, Джереми впервые увидел, какой кошмар чинит пушечное ядро. Кровь и обломки костей, солдат, держащийся за плечо, ниже которого нет руки, другой, корчащийся на земле в луже крови и рвоты. Но лошадь Лава стала последней каплей. Джереми отошёл на несколько шагов, и его стошнило в кусты.

— Да на тебе лица нет, Полдарк, — усмехнулся лейтенант Бартон.

— Нет-нет, — Джереми резко распрямился и прикрыл рот рукой, — мне это доставляет удовольствие.

Обе стороны прекратили обстрел, как будто по взаимному соглашению, и за этим последовало затишье, во время которого строились укрепления и переносились батареи. Бомбардировку кораблей признали неудачной идеей, потому они были слишком мелкой целью, а пушечные ядра рикошетили от толстого льда, не нанося никакого ущерба. Тогда вместо этого они начали обстреливать Антверпен, чтобы нанести максимальный урон прежде, чем войска отправятся на штурм.

Эта канонада продолжалась несколько дней, а ответный огонь французов не причинил особого ущерба. Армия ждала приказа о наступлении, но его так и не отдали. Наоборот, им велели отступать к Оденбаху, где они останавливались за несколько дней до этого. Капитан Лав объяснил, что немцы под командованием фон Бюлова получили приказ двигаться на юг и обогнуть Антверпен: это была часть некоего большого плана, правда, кому именно принадлежал этот план, осталось загадкой. Остались позади и русские казачьи отряды: угрожающего вида мужчины на косматых лошадёнках, в накидках из овчины, с длинными пиками и неряшливыми бородами. Они соблюдали определённую дисциплину, которая, впрочем, грозилась быстро исчезнуть при первом же запахе поживы и грабежа.

Джереми почти не упоминал об этом во втором письме домой, а заполнил его весёлыми историями о своих друзьях-офицерах. Его интерес вызывали голландское свиноводство, разведение мелкого скота, странные голландские сыры (почему бы им не вставлять в них фитили и не палить как свечки?), изготовление и окрашивание одежды из шёлка. Он интересовался потрясающими новостями, касающимися двух новых залежей меди в Уил-Лежер. Удивительно, что тоннели в Треворджи, где так интенсивно добывали олово...

***

В начале января «Шасс-Маре» и «Леди Клоуэнс» с разницей в один день прибыли в Ливорно, где выгрузили сардины, продав их по сто восемьдесят два шиллинга и шесть пенсов за бочку. Через неделю корабли нагрузили итальянским белым вином, бочонками с монастырскими настойками, шёлком, кружевом и бархатом. Корабли готовились отчалить, но их задержал сильный зимний шторм, бушевавший две недели. Он потопил шесть судов и нанёс повреждения «Шасс-Маре», поэтому нависающий горный пейзаж исчез за бортом только к концу месяца.

Обратный путь прошёл без происшествий, если не считать нескольких беспокойных часов в Гибралтаре и того факта, что двое из семи членов экипажа «Шасс-Маре» заразились неизвестной болезнью и едва не умерли. Иногда Эндрю Блейми думал, что секрет их успеха скорее в удаче, чем в хорошем планировании: познания Стивена в навигации оказались, мягко выражаясь, поверхностными — даже Эндрю, чуть ранее проваливший экзамены, знал гораздо больше. Ну, а один из рыбаков, Берт Блаунт из Сент-Эрта, мог дать фору им обоим.

***

Росс провел в Вестминстере почти три недели прежде, чем увидел Каннинга, уезжавшего в Хинкли к заболевшему сыну. Каннинг пребывал в унынии — не из-за военных проблем, а из-за собственных.

— На самом деле, — сказал он, — я восхищён, что пока всё идет так хорошо. В то же время, на этом решающем этапе я бы хотел играть роль позначительнее роли заднескамеечника, подбирающего крупицы информации, которые просачиваются от соответствующих министров. Особенно от Каслри.

С Каслри Каннинг стрелялся на дуэли пять лет назад, и после этого они помирились, но их неспособность работать вместе стала одной из причин, по которой Каннинг оказался не у дел.

— Если Каслри правильно разыграет свои карты — или, если выразиться точнее, правильно использует наше золото, то... И всё же баланс сил ещё неустойчив. В свете последних успехов Наполеона все боятся повторения битвы при Маренго. Он снова пытается нас разделить.

— Уж конечно, сейчас Австрия не станет заключать сепаратный мир, — сказал Росс.