Чаша любви

Бригид взобралась на очередную пологую сопку и тут же заскользила вниз по удивительно крутому противоположному склону. Она едва удерживалась на ногах, потом упала и, тяжело дыша, возблагодарила Богиню за то, что усталость не заставила ее стать совсем уж невнимательной. В теперешнем состоянии кентаврийка легко могла сломать ногу, а это было чревато большими проблемами.

 – Ты в порядке?

Конь остановился рядом с ней. Воин соскочил с седла и бросился к ней.

 – Я не ранена, – заверила она его, провела трясущейся рукой по лицу и попыталась улыбнуться. – Сказала бы, что чувствую себя как во сне, но в последнее время мои сны были гораздо лучше теперешнего состояния.

Ястреб снова крикнул. Кентаврийка нахмурилась, взглянула в небо и удивилась, заметив, что птица сидела на самой высокой ветке дерева, стоявшего рядом с ними.

«Скоро, охотница, мы встретимся снова».

Ястреб крикнул еще раз, взлетел, взбивая мощными крыльями теплый вечерний воздух, и моментально растаял в небе.

 – Мне показалось или птица просто исчезла? – спросил Кухулин.

Но Бригид смотрела не на ястреба, а туда, куда он привел их. Они стояли на краю небольшой поляны, которая, подобно подкове, со всех сторон, кроме одной, была окружена сопками. На дрожащих ногах охотница пошла к дальнему концу поляны, где не было холмов, покрытых зеленой листвой. Даже в призрачном свете вечерних сумерек она увидела, что внизу распростерся огромный мир, земля как океан уходит вдаль, и все это...

 – Твоя родная равнина, – проговорил Кухулин, подойдя и встав рядом с ней.

 – Я даже не представляла себе, что мы так близко, – сказала Бригид, напрягая взор, чтобы разглядеть сквозь сумерки колышущуюся равнину, которая была ее домом. – Значит, ястреб вел нас туда.

 – Вообще-то я думаю, что он хотел показать нам вот что. – Кухулин указал через ее левое плечо.

Она обернулась и на склоне холма разглядела вход в пещеру. Изнутри выбегал ручей, протекал по поляне и падал с ее края. Сердце кентаврийки замерло.

 – Это вход в нижний мир, – проговорила она. – В точности так, как сказал твой отец.

 – Но не сейчас. – Кухулин направился к коню, начал расседлывать его и снимать вьюки, но продолжал говорить: – Сегодня это только убежище и готовое место для ночлега. Мы не в состоянии идти дальше, хоть в материальный мир, хоть в царство духов.

Бригид ничего не ответила. Весь ее вид выражал упрямство.

 – Хочешь уже сегодня предстать перед духом твоей матери? – спросил Кухулин.

Она побледнела и ответила:

 – Нет.

 – Я тоже. Поэтому сегодня ночью мы будем спать, а завтра займемся иным миром.

Бригид кивнула, соглашаясь. Она с облегчением поняла, что в его словах были логика и здравый смысл, хотя само путешествие в иной мир нельзя было назвать ни логичным, ни обыкновенным. Кентаврийка знала, что у них мало времени: вполне возможно, что Брегон уже испил из чаши Эпоны, – но огромная усталость, от которой изнемогали и тело, и разум, сказала ей, что продолжать поиски этой ночью бесполезно, возможно, даже опасно.

 – Я схожу за хворостом, – сказала она, но не успела направиться к лесу.

Кухулин преградил ей путь. Он взял ее руку и поднес к губам.

 – Сегодня ты напоминаешь мне Найэм, – произнес муж, беспокойно глядя на нее.

 – Сестру? – Бригид в замешательстве покачала головой. – Я не...

Твои глаза ввалились, кожа раскраснелась, а походка такая, словно ты в любой момент можешь упасть.

 – Найэм бежала как минимум на два дня дольше. Думаю, она не останавливалась ни для сна, ни для еды. Сестра не была охотницей. Она не привыкла к физическим нагрузкам. А я...

 – А ты очень устала, – перебил он ее. – Отведи коня к ручью. Пусть попьет. Напейся сама. Я принесу дрова.

Жена хотела было возразить, но следующие слова мужа заставили ее смолчать:

 – Пожалуйста, я хочу сделать это для тебя.

Прошлой ночью он отдавался ей свободно и со всеобъемлющей близостью. Бригид поразило, что мужчина, который дрожал от ее прикосновений, был тем же самым воином, в руках которого она видела окровавленный меч.

«Разве я не могу сделать так, чтобы Ку точно так же обращался со мной и сейчас? Он не просит меня заниматься с ним любовью, но все равно любит. Может быть, позволить ему позаботиться обо мне – это тоже вид близости и уступки?»

 Жена наклонилась, поцеловала мужа и даже позволила своим губам чуть задержаться на его.

 – Я отведу коня к ручью, – сказала она.

Кухулин улыбнулся, коснулся ее лица и ушел в лес, где уже почти стемнело. Бригид отвела изможденного коня к воде, где он вдоволь напился, вытерла его, спутала ему ноги и пустила пастись. Потом кентаврийка встала под кристально чистый водопад. Смывая с себя пот и грязь, она вглядывалась в темную даль, где скрывалась ее родина. Было очень кстати, что впервые за столь долгое время она увидела равнину именно такой, скрытой во мгле.

 – На какие страдания ты обрекаешь всех, Брегон! – прошептала она. – Почему не можешь просто позволить матери умереть?