Чаша Мараканы

Но вернемся к Загало. На одном из собраний команды вспыхнул конфликт, назревавший уже много месяцев. Несколько ведущих футболистов клуба обратились к Тониато с требованием выплатить задерживаемую за последние месяцы зарплату. Шисто Тониато попытался славировать, отделаться обещаниями, как это бывало уже не раз, стал взывать к тренеру с просьбой «урезонить парней». Загало сухо ответил, что он считает претензии игроков вполне оправданными. Это было последней каплей. Тониато получил долгожданный предлог обвинить тренера в «недисциплинированности». На другой день Загало получил лаконичное извещение о своем увольнении.

Как и следовало ожидать, он обратился в суд.

Не в трибунал спортивной юстиции, в котором заседают единомышленники Шисто Тониато, а в гражданский суд. И, как и следовало ожидать, судья признал Загало правым и обязал клуб «Ботафого» (увы, опятьтаки клуб, а не сам Тониато, оказывался виновником всех бед) выплатить штраф.

Отставка Загало вызвала недоумение не столько в Бразилии, сколько за ее пределами. Зарубежные специалисты отказались понять, как это можно – выгнать тренера, обладающего послужным списком Загало, тренера, одно имя которого гарантирует клубу и в стране и за рубежом престиж, славу и, следовательно, высокие сборы. Ну а для бразильцев катаклизмы, потрясавшие «Ботафого», не казались чем-то из ряда вон выходящим. Достаточно сказать, что в конце 1970 года в большинстве других «больших» клубов Бразилии происходили не менее удивительные перемены и события. В этот раз традиционные в конце сезона отставки тренеров приобрели прямо-таки катастрофический размах. Словно сорвавшись с какой-то невидимой цепи, картолы гнали не только тренеров-неудачников, что еще можно было бы иногда если не оправдать, то понять, по крайней мере. Были выставлены за дверь тренеры, завоевавшие в только что прошедшем сезоне громкие и почетные титулы. Ушел из «Сан-Паулу» знаменитый Зезе Морейра, сделавший эту команду чемпионом штата.

Вслед за ним был уволен из «Васко-да-Гамы» не менее компетентный тренер Тим, который отправился в отставку, завоевав вместе с командой звание чемпиона Рио-де-Жанейро. Буквально через пару недель после финального матча, завершившего розыгрыш Серебряного кубка страны, являвшийся фактическим национальным чемпионатом, картолы команды – победительницы турнира «Флуминенсе» отказались продлить контракт с еще продолжавшим вкушать сладость победы тренером Пауло Амаралом, в компетентности которого никто не имеет права сомневаться.

Ведь Пауло был помощником главных тренеров сборной страны в трех чемпионатах мира (1958, 1962 и 1966 гг.).

Пытаясь понять причины всех этих (и многих других, о которых уже нет возможности рассказать) неурядиц, не следует объяснять их только капризами картол. Конечно, индивидуумы вроде Шисто Тониато имеются во многих клубах. Однако все они, как и сам Тониато, являются не столько творцами системы, сколько ее жертвами. Или, точнее выражаясь, ее продуктом. Или, еще точнее, отходами производства, шлаком, выбрасываемым из чрева этой гигантской машины – бразильского профессионального футбола, который, как пишет Жоао Салданья: «… живет в обстановке политиканства, куда более мелочного, чем партийные или политические интриги. Куда более мелочного! Руководящие кадры нашего футбола, родившиеся в эпоху примитивного любительства, до сих пор не приспособились к новым идеям и нормам. Возможно, их даже не следует винить в этом. Если бы мы могли заглянуть в черепную коробку этих людей, все сразу встало бы на свои места. Мы бы увидели, что там давным-давно все высохло. Ничего нет. И нет места для чего бы то ни было. Такова жизнь».

«Все течет, все изменяется». Футбольные картолы бросают смелый вызов этой, казалось бы, неоспоримой философской аксиоме. Они умудряются сегодня оставаться такими же, какими были десять, тридцать и пятьдесят лет назад. Футбол, как и вся наша жизнь, ушел вперед. Он изобрел новые тактические и технические приемы, усовершенствовал свои правила, отстроил 200-тысячные стадионы, открыл новые формы тренировок. Благодаря телевидению мы смотрим сегодня в любой точке планеты матчи, проходящие в Мехико или Мюнхене. Благодаря кино изучаем незабываемые финты Гарринчи и «сухие листы» Диди.

А картолы – словно жучки в банке со спиртом – не претерпели никаких перемен. Дыхание прогресса лишь слегка коснулось подтрибунной жизни бразильских стадионов, что выразилось всего лишь в замене деревянных счетов арифмометрами, а бабушки-прачки – автоматической стиральной машиной. Люди, управляющие арифмометрами, остались теми же. Окаменевшие троглодиты, которые вчера пытались ставить рогатки на пути негров в большой футбол, сегодня издеваются над Загало, запрещают Афонсиньо учиться в университете и продают «Сантос» представителям «Маракеш-футбол-клуба».