Чаша огня

Предупредив по визиофону Бебу о том, что я не появлюсь в институте еще несколько дней, я отправился в дорогу. Беба использовала всю свою изобретательность, чтобы выведать у меня, что же все-таки произошло, но я уклонился от прямого ответа, пообещав ей все рассказать по возвращении. Душу мою переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, я чувствовал волнующую радость от предстоящего настоящего дела, и в то же время в душу закралась неосознанная тревога, исходившая откуда-то из глубины подсознания, и словно предупреждавшая меня о предстоящей беде.

Через три часа магнитный поезд, рассекая воздух, пересек величественные пики Гималаев, грандиозным шрамом, лежавшие на теле планеты. Минуя глубокие ущелья и, преодолевая протяженные аркады извилистых тоннелей, он оказался в удивительном, цветущем и немного сказочном краю, овеянном седыми легендами и поверьями прошлых тысячелетий. Следы древнейших цивилизаций, когда-то процветавших на этом субконтиненте, и по сей день, волновали воображение людей. Нечто подобное вы всегда испытывали, оказавшись у подножья древнеегипетских пирамид — отреставрированных и обретших сегодня вторую молодость, после своего почти двадцати векового существования. Так и здесь, на Индостане, тебе почти на каждом шагу попадались следы древнейших творений человеческих рук, будь то таинственные пещерные храмы Аджанты, или же загадочно исчезнувший древний город Мохенджо-Даро. Множество заповедных мест, замечательных своими белокаменными пагодами, укрытыми в тени густой зелени на солнечных лужайках и берегах тихих озер радовали глаз путника. Грандиозные храмовые ансамбли, заботливо сохраненные для потомков стараниями археологов и реставраторов, поражали изумительным совершенством множества скульптурных изображений и красочных фресок. Все здесь дышало осмысленной, мудрой и завораживающей красотой и вмещалось в емкое древнее понятие: «Satyam Shivam Sundaram» — «Истина Святость Красота».

Институт глубинного прослушивания космоса располагался в предгорьях Гималаев, и разомлевшая красота тропических садов Центральной Индии, благоухающих цветением, была отсюда далеко. Хотя и здесь было чем полюбоваться. Величественная красота гор, ослепительных в солнечном сиянии снегов — холодная и строгая, и в тоже время таинственно прекрасная — не могла оставить равнодушным никого.

Сразу под полупрозрачным козырьком входа открывался обширный зал. Полусфера матового потолка опиралась на легкие алюминиевые колонны, уходившие расширенными основаниями в зеркально блестевший пол. Выше этого зала стеклянной стеной в несколько этажей поднимались аудитории, читальные залы, комнаты отдыха и множество других помещений. К ним вели две спирально закрученные лестницы, по одной из которых я и поднялся на четвертый этаж.

По коридорам небольшими группами или в одиночку спешили люди в бело-голубых одеждах. В основном это были молодые еще ребята, не старше меня, но встречались здесь и более зрелые и солидные мужчины и женщины, скорее всего принадлежавшие к преподавательскому составу института. Я остановился в некоторой растерянности посреди коридора, не зная, в какую сторону идти. Бурная, наполненная событиями, волнениями и каждодневной суетой студенческая жизнь нахлынула на меня, заставив вспомнить мой собственный институт. Вся моя серьезность, которую я старался напустить на себя, мгновенно исчезла. К своему удивлению я тоже почувствовал необходимость куда-то спешить, что-то выяснять и учить, ужасно волнуясь перед экзаменами. Радостное волнение от каждодневного познания нового, казалось, витало здесь в самом воздухе вместе с задорным весельем и искрометной жизнерадостностью.

Я окликнул одного из парней из проходившей мимо веселой группы ребят. Его золотистая кудрявая голова показалась мне почему-то очень знакомой. Парень остановился и весело посмотрел на меня.

— Послушайте! — обратился я к нему. — Где я могу найти кого-нибудь из студенческого сектора самоуправления второго потока?

Кучерявый парень окинул меня изучающим взглядом. Растерянность в моем голосе вызвала на его губах легкую улыбку. В его зеленовато-серых глазах прыгали озорные веселые «чертики».

— Вам повезло, — сказал он, продолжая улыбаться. — Вы обратились как раз по адресу. Я именно тот, кто вам нужен.

Его друзья ненадолго задержались около нас, с интересом разглядывая меня, а я все пристальнее вглядывался в лицо светловолосого парня, чувствуя, как в душе моей с каждой минутой растет радость, потому что я все отчетливее узнавал в нем знакомые с детства черты. Видимо, то же самое сейчас происходило и с ним: веселое выражение на его лице сменилось недоумением и неподдельным волнением. Наконец, он опомнился и, схватившись за голову, воскликнул:

— Гром меня разрази! Да ведь это же Максим Новак! Я глазам своим не верю!

— А стоило бы поверить, Антон! — Я хлопнул его по плечу. — Глаза тебя не обманывают!