Чаша Отравы

— Рошни! Разве у осени есть ножки?

— Нет.

— Как же она может тогда ходить?

Девочка насмешливо посмотрела на свою тётю и засмеялась ещё громче. Мы переглянулись и тоже рассмеялись. С такой логикой ребёнка трудно было поспорить.

— А почему у ящерицы людины пальцы? — снова спросила Таманна, насмеявшись вдоволь, и, видимо, вспомнив увиденного в лесу хамелеона.

— Почти все животные устроены одинаково, — ответила Светлана. — Мы же все живём на одной планете.

— Но ведь у змеи нет пальцев! И у рыбы нет! И у жука нет!

— Правильно. Пальцы нужны только тем, у кого есть ручки и ножки, как у нас. А тем, у кого их нет, пальцы ни к чему. Они ползают на своём животике или плавают в воде, или летают в воздухе.

— А если им захочется что-нибудь потрогать? — допытывалась Таманна.

Светлана с надеждой посмотрела на меня.

— Тогда они трогают это своей головой или усиками. Усики у жуков, пчёл и других насекомых вместо рук.

— Правда?

— Правда.

— Хорошо.

Таманна на некоторое время замолчала, о чём-то задумавшись.

— Море — это с одним берегом, а река с двумя, — сказала она через некоторое время, ни к кому не обращаясь, задумчиво глядя на пробегавшую мимо воду.

— А какая она, река? — поинтересовалась Светлана.

— Синяя! — охотно ответила девочка.

— А ещё?

— Журчливая!

— А ещё?

— Мокрая?

— И тёплая, — сказала Светлана, присаживаясь на корточки у берега и набирая в ладонь воды. — Попробуй.

— Да, тёплая! — согласилась Таманна, тоже набирая в ладошки воды. — Получается, она всякая-разная! Верно, Рошни?

— Правильно, — кивнула Светлана. — Смотри! Какие там бабочки!

Она указала на лужайку, над которой кружили стаи разноцветных мотыльков.

— Ой! Какая красотень! — воскликнула девочка. — Я хочу вон ту! Хочу поймать вон ту!

— Ну, беги же, поймай! — слегка подтолкнула её Светлана.

Таманна со всех ног побежала за бабочкой, весело смеясь и махая руками.

— Подумать только! — воскликнул я, глядя ей вслед. — Двести тысяч лет назад человекоподобное существо, едва научившееся стоять прямо, превратилось в человека разумного. При этом объём головного мозга у него увеличился вдвое. Он обрёл способность говорить, а его анатомическое строение приблизилось к строению современного человека. Трудно поверить в то, что это могло произойти так внезапно, после полутора миллионов лет полного отсутствия прогресса в сторону развития разума.

— Ты забываешь об ускорении эволюции и скачкообразности любого развития, когда количество переходит в качество, — напомнила Светлана. — Тем более что развитие разума это во многом эволюция в духовной области. А её заметить не так-то просто.

— Но ведь вы сами говорите о том, что в развитие человека кто-то вмешивался!

— Но разве мы говорим о том, что без этого вмешательства человечество не могло бы само развиться до разумного уровня?

Светлана посмотрела на меня и прищурилась, совсем, как делала это Таманна.

— Другое дело, что именно ключевые изменения произошли непонятным скачком. Они, скорее всего, и были стимулированы извне.

— Но возможность ещё не означает однозначной определённости? Так? — уловил я её мысль. — А как же все ваши исследования? Горячая вера Акиры в свою правоту? Все те артефакты, которые вы нашли и которые были найдены до вас?.. Я бы усомнился, если бы не видел всего этого сам!

— Ну что ты горячишься, Сид?

Светлана положила ладони мне на грудь и заглянула в глаза.

— Я же не отрицаю очевидных фактов. Я лишь говорю об отсутствии пока что неоспоримых и однозначных доказательств, которые позволили бы раз и навсегда расставить всё по своим местам. Пока что на руках у нас лишь косвенные подтверждения нашей правоты.

— А в качестве доказательства ты хочешь получить личную встречу с «богами»? — усмехнулся я.

Светлана пристально посмотрела на меня.

— Зачем ты так?

— Ладно, не будем больше об этом, — примирительно сказал я. — Ведь я всего лишь удивился факту существования вот такого вот маленького человечка, в головке которого таится тот самый результат бесконечной эволюционной цепи — его мозг. Разве не кажется тебе более вероятным, что естественный отбор должен был бы забраковать большой объём мозга и вместо этого выбрать лучшую систему функционирования его нервных связей? Или же какой-то способ, при котором рост черепа происходил бы уже после рождения ребёнка?.. Но этот рост, несмотря, ни на что, происходит до рождения. По-моему, в этом просматривается прямое смещение эволюции в духовно-нематериальную вселенную, когда многие начальные психологические функции уходят в наследуемую область.

Я доверительно посмотрел на девушку.