Чаша с ядом

Посланцы из дворца епископа и стюарды отталкивали друг друга, доставляя сообщения и требуя немедленного отчета о приготовлениях к визиту архиепископа, который прибывал на следующий день. Ральф Морин, констебль замка, нетерпеливо ожидал возможности обсудить с шерифом протокол встречи и препровождения Хьюберта Уолтера в город. В это время, в разгар административной дискуссии, двое мужчин сердито кричали друг на друга и на де Ревелля. Когда Джон вошел в покои шерифа, он увидел Фитцосберна и Риффорда, нос к носу столкнувшихся у стола Ричарда, Оба были крупными мужчинами, и лица обоих раскраснелись от злобы и ярости.

— Не смей так разговаривать со мной, Риффорд! С меня хватило оскорблений вчера вечером, и некоторые из них касались твоей семьи.

— Дыма без огня не бывает, Фитцосберн! С чего бы это вдруг весь город заговорил о тебе? Я хочу услышать от тебя правду, даже если мне придется добыть ее лезвием своего меча.

Смуглое лицо Годфри исказила злобная ухмылка, когда он обратился к городскому старшине, и на лоб ему упала прядь темных волос.

— Это что, вызов, сэр? Вы пожалеете об этом! Ваши лучшие дни давно миновали, и вы давно уже кормитесь жирными подачками городского совета, отчего наели здоровенное брюхо, а мускулы ваши стали дряблыми.

Шериф, наряженный в зеленую тунику и желтовато-коричневую накидку, обеими руками с размаху ударил по заваленному пергаментными свитками столу и вскочил на ноги.

— Утихомирьтесь оба! Я дам вам пять минут, чтобы вы объяснили, что вам от меня нужно, а потом оставьте меня в покое, ясно? Хотя бы сегодня, когда у меня на носу визит юстициария, я могу обойтись без ваших склок. Мастер Фитцосберн, начинайте.

Серебряных дел мастер, в тяжелой голубой мантии с капюшоном из лисьего меха, отброшенным за спину, обеими руками оперся на противоположный конец грубо сколоченного стола, приблизив свое лицо к лицу шерифа.

— Я уже говорил вам — я требую справедливости! На меня напали и опозорили никак не менее трех мужчин, причем это произошло прямо на пороге моего собственного дома!

— А вы едва не убили молодого Эдгара, сына Джозефа, а также жестоко избили свою собственную супругу, — парировал Генри Риффорд, надуваясь от праведного негодования и становясь под цвет своей темно-красной накидки.

Ричард де Ревелль предостерегающе поднял руку.

— Подождите, Генри, через минуту вы получите слово. Итак, Фитцосберн, против кого вы пытаетесь выдвинуть обвинения?

— Во-первых, против этого ничтожества Эдгара, естественно! Он барабанил в мою дверь, набросился на меня и оскорбил сначала только словесно, обвинив в изнасиловании дочери находящегося здесь Риффорда. Разумеется, меня шокировали известия о таком гнусном деянии, и я выражаю свое сочувствие старшине и его семье, но ведь это не повод для того, чтобы безо всяких оснований выдвигать обвинения против одного из таких выдающихся членов общества, как я.

Ричард явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Вы должны принять во внимание состояние рассудка этого молодого человека, при таких-то обстоятельствах, — мягко заметил он.

— Черт бы побрал эти обстоятельства! Какое право имеет кто-либо клеветать на меня? А потом эта заносчивая свинья Хью Феррарс грозил мне еще более страшными карами и в конце концов набросился на меня — попытался убить, только взгляните на мое горло! — Он запрокинул голову, выставляя напоказ тоненький, с засохшей кровью след от пореза у себя на шее, который опух и слегка воспалился по краям. — Джон де Вулф был там- он остановил этого пьяного урода, иначе тот убил бы меня. Ваш собственный коронер — свидетель того, как этот Феррарс и его столь же пьяный сквайр едва не лишили меня жизни.

Шериф в отчаянии вытер рукой лоб. Сегодня эта проблема была нужна ему, как шило в одном месте.

— Коронер, вы можете подтвердить эту историю? — устало спросил он.

— У каждой истории две стороны, Ричард, — ровным голосом ответил Джон. — Я не присутствовал при начале недоразумения, и Эдгар из Топшема действительно мог спровоцировать Фитцосберна. Но когда я появился там, именно Эдгар подвергался опасности, потому что Фитцосберн намеревался забить его до смерти.

— Я всего лишь защищался, этот глупый юноша набросился на меня на ступеньках моего собственного дома, когда я отверг его смехотворные обвинения, касающиеся его нареченной. Чего еще вы от меня ожидали?

— Вы едва не забили его до смерти. По сравнению с вами он слишком слаб и хрупок, — парировал Джон.

Серебряных дел мастер смерил его яростным взглядом и приступил ко второй части своей тирады.

— Потом, откуда ни возьмись, появились эти двое неотесанных чурбанов и без всякого предупреждения попытались убить меня. Хью Феррарс хотел снести мне голову своим мечом.

Джон презрительно рассмеялся.

— Перестаньте, Фитцосберн! Они оттащили вас от мальчишки, чтобы вы не убили его. Вы мужественно вступили с ними в драку, и Феррарс припер вас к стене, прижав лезвие к вашему горлу. Не пытайтесь изобразить здесь покушение.

Годфри начал кричать, что все было не так, и де Ревеллю снова пришлось призвать присутствующих к порядку.