Чаша с ядом

Николас оставил молодого человека дремать в тесной комнатке, благоухающей всеми известными науке специями и травами, и вернулся в свою лавку, чтобы очистить немного гусиного жира для приготовления целебной мази для кожи.

* * *

В нескольких милях от Эксетера отец Эдгара прислонился к наружной стене своего дома в Топшеме, глядя на два своих корабля, пришвартованных в гавани, и на утопающие в грязи берега за ними. Наступило время прилива, и ниже по реке он видел паруса одного из своих суденышек, приближающегося со стороны Эксмута, мимо предательской песчаной банки, притаившейся под водой у оконечности мыса Даулиш Уоррен.

Судно называлось «Беренгария», в честь красивой, но бесплодной, а теперь и отвергнутой супруги короля Ричарда, оно везло вино и фрукты из западной Нормандии. Рядом с отцом Эдгара стоял Эрик Пико, которому предназначалась некоторая часть груза. Пико прибыл сюда из своего загородного дома в Уонфорде, чтобы собственными глазами убедиться в благополучном прибытии груза, поскольку крушение «Морской Мэри» оказалось тяжелой финансовой потерей для обоих.

Но, пока они ждали, головы их были заняты другими, не менее серьезными вещами. До приезда Пико Джозеф ничего не слышал об эскападе своего сына и о его драке с Фитцосберном, поскольку накануне не был в городе. Хотя и получив заверения в том, что Эдгар серьезно не пострадал, он пришел в ярость от известий о нападении Фитцосберна. Сначала он обозвал юношу дураком за его вспыльчивость, а затем обрушился с проклятиями на Фитцосберна за то, что тот проявил себя жестоким и бессердечным негодяем.

— Где же здесь правда, Эрик? — с беспокойством воскликнул он. — Этот чертов серебряных дел мастер- он виновен или нет?

Пико, нахмурившись, не отрывал взгляда от грязной воды.

— Он не только избил твоего мальчика, Джозеф, он публично оскорбил свою жену, когда она попыталась оттащить его от Эдгара. — Его лицо просветлело. — По крайней мере, теперь дорога перед нами расчистилась. Она полностью порвала с ним и ушла из его дома.

Джозеф повернулся к своему другу.

— Она с тобой?

Эрик вздохнул:

— Мы должны действовать осторожно, расторжение брачного союза — очень серьезное и трудное дело. Пока что она живет у своей сестры, но говорит, что больше никогда не вернется к Годфри. У них и так все уже было на грани развода из-за его донжуанства и плохого обращения с ней, но еще никогда он не бил ее так сильно и прилюдно, как прошлым вечером.

Джозеф погладил бороду и снова перевел взгляд на приближающееся с низовьев реки судно.

— Что мне делать, Эрик? Неужели я должен спустить ему с рук нападение на моего сына?

Торговец вином поднял воротник своего плаща, спасаясь от пронзительного ветра, дующего с моря.

— На твоем месте я бы выразил ему свое самое большое неудовольствие, как только вернулся бы в Эксетер. Не переставай давить на эту свинью. Может, его хватит удар, черт бы его побрал!

Джозеф рассеянно кивнул головой.

— Мой сын дурак, хотя и благонамеренный. Это надругательство над Кристиной стало тяжелым ударом для всех нас, но, естественно, в первую очередь для Эдгара.

Высокий бородатый мужчина снова взглянул в низовья реки на свой корабль, и глаза его увлажнились, причем не только от ветра.

— Он решил стать лекарем, и срок его ученичества истекает в следующем месяце. Эдгар собирался жениться и отвезти новобрачную в Лондон, где он мог бы продолжить обучение в больнице Святого Варфоломея и стать настоящим врачом. Теперь все оказалось под вопросом, он может вообще не жениться, или Кристина откажется ехать в Лондон. Его мир рухнул, и я не берусь предсказать его поступки. Сохрани Господь его от еще более глупых выходок. Было бы лучше мне самому перерезать Фитцосберну глотку, чем ждать, пока моего вспыльчивого сына повесят за это!

* * *

После суматошного утра в понедельник в соборе и в замке все приготовления к вступлению Хьюберта Уолтера в Эксетер были наконец завершены. Ральф Морин, констебль Рогмонта, выехал по старой римской дороге на запад в сопровождении почти всего гарнизона замка. Всадники скакали в полном боевом облачении, в сверкающих кольчугах, в круглых шлемах, со щитами, мечами и пиками.

Процессия Главного юстициария покинула аббатство Бакфэст ранним утром, и они встретились с почетным эскортом в пяти милях от города. Вскоре после полудня звуки труб и рожков стали слышны неподалеку от переправы через реку.

Деревянный мост никак не годился для проезда столь многочисленной кавалькады, и, поскольку каменный мост Уолтера Герваза был закончен всего лишь наполовину, единственным способом переправиться через Экс оставался брод. К счастью, прилив еще не наступил, так что такому старому вояке, как Хьюберт, ничего не стоило пересечь реку на своем боевом коне, который по брюхо погрузился в холодную воду.