Чаша смерти (СИ)

— Я ж его, бандюка этого, как вас видала! Сидел тут, во дворе на лавочке, пивом накачивался, а глазами — зырк, зырк в разные стороны! Высматривал, видать, когда кого дома не бывает! Страшный такой, рожа — не дай Бог во сне увидеть! Майка с черепом, трусы — все черное. Ноги голые, руки голые, волосатый весь, тьфу! И не стыдно же молодым! Девчонки тоже полуголые ходят, живот, титьки — все наружу! Срамота! Этот ворюга еще меня обматерил. Если б участковый был дельный, давно б такого молодчика на заметку взял. И то: будний день, а молодой парень в чужом дворе с пивом прохлаждается! Почему не на работе?

— Теперь у нас свобода, — вяло возразил Захаров.

Зря он это сказал. Бабка взъярилась.

— Вот и беда-то, что воли много взяли! Вот при Сталине…

Захаров вздохнул. При Сталине бабусе было, скорее всего, лет десять, что она там может помнить?! Он привычно отключился, благо, опыт был, большой, разнообразный, печальный опыт… Он вернулся к реальности, услышав фамилию «Зельдович». Вслушался: ну, конечно, старушка костерила проклятых изменщиков Родины, которые, нет бы радоваться русским березкам и гордиться принадлежностью к великой державе, так нет! Удрали в свой поганый Израиль! Нет, чтобы помочь Родине в трудное время ударным трудом, отблагодарить за счастливое детство…

Захаров решил, что бабкин патриотизм к делу не пришьешь, внушительно откашлялся и встрял:

— Гражданка Поливанова?! Дарья Андреевна?!

Бабка прервала свою тираду и раздраженно уставилась на Захарова.

— Правильно, я Поливанова Дарья Андревна. Так и в заявлении указала. Я не анонимщица какая, а ветеран труда, сорок лет на производстве проработала, — мне бояться нечего.

Захаров торопливо, пока говорливая Дарья Андреевна не начала высказываться еще на какую-нибудь наболевшую тему, заявил:

— За это вам отдельная благодарность от органов безопасности. Но хотелось бы уточнить детали, важные для следствия.

Старушка, пренебрегая отказом Захарова от чая, налила в самовар воды из фильтра-кувшина и достала из навесного шкафчика в мелких розочках две большие чашки с изображениями собачек. Налила из заварочного чайничка по чайной ложке заварки. Захаров машинально рассмотрел картинку на чашке. Ему досталась чашка с портретом симпатичного пуделька. Старушка, проследив за взглядом следователя, расплылась в улыбке:

— Любите животных?

Захаров неопределенно хмыкнул и пригубил напиток. Прозрачная бледно-желтая жидкость сильно отдавала веником. До животных ли тут?! С людьми бы разобраться! Хотя Ванька давно просит собаку…

Дарья Андреевна продолжала:

— Я обожаю животных! Они такие ласковые и преданные! Не то, что люди! Мы с покойным Иваном Дмитриевичем всегда держали собаку и кошку. Жаль, я старая уже, случись что со мной — бедное животное на улицу выгонят!

Захаров снова издал неопределенный звук. Свидетельница всыпала в свою чашку ложек пять сахара, размешала, отпила глоток и блаженно зажмурилась.

— Павел Артемьич не велит мне много сахару ложить, а я люблю. Раньше-то сахару в обрез было. Мамочка моя много не давала, копила для лета, на варенье. А потом сахар и вовсе по талонам начали отпускать. Пенсия у меня небольшая, но уж на сахар хватает. Вот и лакомлюсь. А Павел Артемьич все меня бранит.

Юрий слабо заинтересовался.

— А кто такой Павел Артемьевич?

— Как, неужели не знаете?! Ну, да, вы молодой, здоровый, вам, даст Бог, еще не скоро понадобится! А для нас, старых и больных, Павел Артемьич благодетель, каждый день Бога за него молю.

Юрий приподнял брови. В добрых благодетелей отчего-то слабо верилось. Какая-то новая афера с отнятием денег у старушек? Ну-ка, ну-ка!

— Как же он помогает? Денег дает, или что?

Пенсионерка оскорблено поджала губы.

— Вот вы милицейский начальник, грамотный стало быть, а не знаете, что не в деньгах счастье!

Юрий про себя хихикнул и спросил с серьезным видом:

— А в чем же счастье, если не в деньгах? Наверное, в их количестве?

Старушка ткнула в него пальцем с такой экспрессией, что Захаров от неожиданности аж подпрыгнул.

— Не шутите над таким! В здоровье счастье, неуж не ясно?! Да вы молодой, не понимаете сейчас, а как состаритесь, так поймете! Павел Артемьич здоровье людям возвращает!

— Значит, Павел Артемьевич врач? Хирург? Или геронтолог?

Дарья Семеновна махнула сухонькой лапкой.

— Павел Артемьич волшебник, настоящий волшебник! Он, этот, как его, экстрасенс, вот!

Старушка выговорила сложное слово важно, без запинки.

— Он все болезни лечит. А для бедных и вовсе бесплатно. У меня язва на ноге была, трофическая, три года не заживала, врачи лечили- лечили, ничего не помогало. А Павел Артемьич руками поводил, пошептал, и через неделю все зажило. И шрам от аппендицита исчез, как не было. Волшебник! И денег не взял! Дай ему Бог здоровья и всего самого доброго! А ведь вам к нему надо!

Захаров удивился.

— Зачем мне к нему? Сами же сказали, что я человек молодой, здоровый!

Дарья Андреевна опять замахала на него руками.