Чаша страдания

Во время одного из выступлений Лиля увидела, что к постели Когана подошли начальник госпиталя, ее мама, и еще какой-то немолодой человек в штатском. Потом этот штатский долго сидел у постели бойца, склонившись к нему и слушая его слабый голос. Но когда Лиля начала читать стихи, штатский приподнялся и стал внимательно ее слушать. После выступления мама подвела ее к этому человеку и сказала ей:

— Это писатель Илья Григорьевич Эренбург. Он приехал к раненому Когану и слышал, как ты читала стихи. Илья Григорьевич хочет спросить тебя кое о чем.

Лиля никогда не видела живого писателя и страшно смутилась:

— Вы писатель?

— Да, я писатель. Тебя это удивляет?

— А о чем вы пишете?

— Об очень многом. А теперь я хочу написать про тебя.

Лиля поразилась еще больше, покраснела:

— Про меня? Что же можно написать про меня — я простая девочка.

— Вот об этом я и хочу написать — что ты простая девочка, а помогаешь нашим раненым бойцам.

* * *

И вскоре в главной армейской газете «Красная звезда» появился очерк Ильи Эренбурга о раненом Науме Когане, о госпитале в Алатыре, и там было написано несколько строчек про Лилю: «Десятилетняя Лиля Берг, в недавнем довоенном прошлом слабая городская девочка, теперь стала помощницей медсестер в военном госпитале. По вечерам после школы она приходит в палаты раненых и читает им патриотические стихи русских поэтов. Я сам слышал ее чтение и должен сказать, что по эмоциональному напряжению оно произвело на меня большое впечатление, даже более глубокое, чем выступления многих известных артистов, которых мне довелось слушать в Европе и России. Я видел, с каким вниманием раненые бойцы слушали ее звонкий детский голосок. Наверное, они вспоминали своих сестричек или дочерей. А Наум Коган, этот тяжело раненный герой, сказал мне, что голос Лили Берг помогает им выздоравливать».

Лиля читала и перечитывала эти слова со смешанным чувством радости и смущения, а Мария сохранила эту газету на память.

10. «Окончательное решение еврейского вопроса»

Война с Россией шла уже больше года, немцам не удалось захватить Москву, но они вышли к Волге у города Сталинграда, захватили Крым и часть Северного Кавказа. Были оккупированы вся Украина, Белоруссия и тринадцать самых развитых промышленных областей европейской части России. Захваченного «жизненного пространства» было достаточно, чтобы снабжать Германию продуктами и, что еще важнее, сырьем. Рабочей силы в виде рабов-славян (русских, украинцев и белорусов) тоже хватало. Но по гитлеровскому плану необходимо было окончательно разделаться с евреями в Европе и в захваченной части России.

20 января 1942 года в тридцати километрах от Берлина, в пригороде Потсдама, на берегу озера Ванзее, по адресу Am Grossen Wansee 56–58, проводилось совершенно секретное совещание пятнадцати высших офицеров гестапо и правительственных чиновников высокого ранга. Тема — «Окончательное решение еврейского вопроса», поголовное уничтожение еврейской нации.

Красивый двухэтажный особняк был в этот день окружен охраной гестапо. К нему точно по времени одна за другой подъезжали большие черные автомобили «Хорьх», «Мерседес-бенц» и «опели». Адъютанты вскакивали с переднего сиденья и открывали заднюю дверцу, оттуда выходили генералы и министры, разминали ноги. Самым младшим по рангу был подполковник Карл Адольф Эйхман, но он как раз и был самым опытным в «еврейском вопросе» — с 1938 года его работой было арестовывать и ссылать в лагеря евреев Австрии и Германии. Некоторое время все приехавшие стояли у воды, поеживались от прохладного воздуха, любовались видом озера и тихо переговаривались о погоде и о семейных делах. Все ждали приезда командующего гестапо Генриха Гиммлера и его заместителя, начальника войск секретной полиции СД Рейнхарда Гейдриха.