Читаем Чаша цикуты. Сократ полностью

   — Так, — ответил Сократ. — Душа бессмертна. Тому есть много доказательств, которые в совокупности своей достаточны. Что следует из этого? То, во-первых, как правильно сказал Софокл, что душа знает всё — в вечном круговращении она всему причастна. А во-вторых, из бессмертия души следует то, что на смену земным мукам и наслаждениям, которые либо коротки и проходят сами собой, либо заканчиваются со смертью, приходят загробные муки и наслаждения — вечные муки для святотатцев, нераскаявшихся убийц и предателей своего народа, сброшенных Эриниями в самые глубинные и самые мрачные области Тартара, и вечные наслаждения для тех, кто провёл свою земную жизнь разумно, светло и прекрасно, для чистых и совершенных душ философов. Всё же прочие души, выпросив в Аиде прощение у тех, кого они обидели на земле, раскаявшись в своих земных преступлениях и очистившись от пороков через жестокие страдания, будут возвращены на землю через многие времена для новых мук и наслаждений, чтобы затем снова умереть и попасть в Аид для нового суда Миноса, Радаманта, Эака и Триптолема[84]. Вопрошая свою душу, мы легко убедимся, что это справедливо: праведным — вечное блаженство, нераскаявшимся злодеям и святотатцам — вечные муки, раскаявшимся и заблуждавшимся по неведению — возможность очиститься и вновь пройти круг испытаний. Что устроено справедливо — устроено Богом. Что устроено Богом — обладает истинным бытием. Знание об истинном бытии есть истинное знание. Истинным знанием обладает бессмертная душа, причастная истинному бытию. Вот и всё, друзья! — засмеялся Сократ, и не столько тому, что благополучно добрался до конца через сложное сплетение мыслей, хотя и это было приятно, сколько тому, что выступил в несвойственной ему роли учителя, наставника, тогда как в других беседах и спорах только спрашивал и выпытывал, продираясь к истине через завалы предрассудков и мнимых знаний, расковыривая их и разбрасывая с помощью наводящих вопросов, как с помощью кирки и лопаты расковыривают и разбрасывают землю, добираясь до источника чистой воды. А сегодня он просто вещал, изрекая готовые истины, чему, впрочем, была причина: он торопился высказать главную мысль, которая заключалась в том, что нераскаявшийся убийца будет осуждён на вечные муки в пропастях Тартара. Немало для утверждения этой истины потрудились сегодня и Продик и Еврипид. Но больше всех для того, чтобы истина эта прозвучала, сделала Аспазия: она захотела услышать её. Хотя трудно сказать, этой ли истины она ждала. Возможно, что её устроило бы другое утверждение, например о том, что убийца — лучший друг убитого и любимец Бога.

Никто не возразил Сократу: одни — потому, что были согласны с ним и устали от затянувшейся беседы. Другие — потому, что не решились высказать противоположное мнение. И вот получилось так, что Сократ завершил беседу, и ему полагалась по обычаям этого дома награда: чаша с красным густым вином, смешанным с мёдом.

Эвангел, главный распорядитель пира, принял чашу из божественных рук Аспазии и поднёс её Сократу. И тут зазвучала музыка — флейты и кифары, — и девушки в лёгких нарядах выпорхнули в танце на середину зала.

   — Не то ли это вино, которым ты угощал Фидия? — взяв чашу, спросил Эвангела Сократ.

   — Да, — ответил Эвангел, опустив глаза. — Это именно тот напиток, который был приготовлен для Фидия Аспазией из вина и мёда, подаренного нам Лисиклом, с добавлением разных трав. По тому же рецепту.

   — За что же мне такая честь? — усмехнулся Сократ.

   — Никто не знает о происхождении этого напитка, — ответил Эвангел. — Все думают, что в этой чаше просто хорошее вино.

   — Я о другом, — сказал Сократ. — Великая честь — умереть на пиру. И вот я спрашиваю: за что мне такая великая честь, Эвангел?

   — Ты думаешь, что вино отравлено? — Эвангел протянул руку к чаше, но Сократ не отдал её.

   — Сам-то ты пил его? — спросил Эвангела Сократ.

   — Нет. Вино такое дорогое и его так мало, что велено хранить его для особых случаев. Эта чаша — последняя.

   — Жаль, — сказал Сократ, понюхал вино и закатил глаза от наслаждения. — Жаль, что только Фидий и я такие счастливцы. Попробуешь? — спросил он Эвангела.

   — Не смею. Что скажет Аспазия? Она строга.

   — Тогда скажи мне, соблюдается ли в этом доме обычай, когда гость, удачно завершивший долгую беседу, передаёт свою награду тому, кого он считает мудрейшим?

   — Так было раз или два, — ответил Эвангел. — Я помню, как Анаксагор отдал свою чашу Фидию, который за время беседы не проронил ни одного слова. По пир был посвящён воздвижению на Акрополе бронзовой статуи Афины Промахос.

   — Прекрасно! Тогда останови музыку и позволь мне сделать то, что я хочу.

Эвангел приказал прервать танец. Сократ сошёл с ложа и, держа чашу над головой, словно это был факел, громко сказал:

   — Я награждён этой чашей как завершивший беседу. Но подлинная награда должна принадлежать не мне, а тому, кто показал себя в беседе мудрейшим. По древнему обычаю мудрейшего определяет завершивший беседу. И вот я хочу истинному мудрецу передать чашу с драгоценным вином, которую я держу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Заберу тебя себе
Заберу тебя себе

— Раздевайся. Хочу посмотреть, как ты это делаешь для меня, — произносит полушепотом. Таким чарующим, что отказать мужчине просто невозможно.И я не отказываю, хотя, честно говоря, надеялась, что мой избранник всё сделает сам. Но увы. Он будто поставил себе цель — максимально усложнить мне и без того непростую ночь.Мы с ним из разных миров. Видим друг друга в первый и последний раз в жизни. Я для него просто девушка на ночь. Он для меня — единственное спасение от мерзких планов моего отца на моё будущее.Так я думала, когда покидала ночной клуб с незнакомцем. Однако я и представить не могла, что после всего одной ночи он украдёт моё сердце и заберёт меня себе.Вторая книга — «Подчиню тебя себе» — в работе.

Дарья Белова , Инна Разина , Мэри Влад , Олли Серж , Тори Майрон

Современные любовные романы / Эротическая литература / Проза / Современная проза / Романы
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза