Чаша цикуты. Сократ

О том, что на рынке появился Диний, Сократ узнал по причитаниям торговок из Ахарны, которые были самыми голосистыми в Аттике — и, кажется, самыми несговорчивыми, когда дело касалось налога. Диний же, обходя торговые ряды, занимался, как известно, тем, что взимал с торговцев налоги, а случалось — и штрафы за мусор, за слишком высокие цены и за то, что некоторые торговцы утаивали от него товар, за который полагалось платить налог.

Ахарнянки кричали, и Сократ поспешил на их голос. Он не ошибся: причиной шумного возмущения ахарнянок был Диний.

Сократ подозвал к себе трёх оборванцев мальчишек, промышлявших на рыночной площади мелким воровством, дал каждому по оболу и попросил оказать ему услугу — прокричать несколько раз то, что он скажет. Мальчишки с радостью согласились.

Дальше, ко всеобщему удовольствию торговцев, произошло вот что.

Мальчишки, прыгая вокруг Диния, вдруг закричали:

   — Диний — спартанский шпион! Он заплатил двенадцать спартанских мин Менону за донос на Фидия и Перикла! Диний — спартанский шпион! Бейте Диния, спартанского шпиона!

Взбешённый Диний бросился за мальчишками, но они исчезли в толпе, которая не только не расступилась перед Динием, но стала ещё плотнее. Многие из толпы подхватили слова мальчишек. Для торговцев, которых Диний изо дня в день донимал своими вымогательствами, такой оборот дела явился неожиданным подарком. В Диния полетели яйца, орехи и куски сырой рыбы. На пятачке, окружённом со всех сторон людьми, Диний вертелся, как юла. Толпа смеялась и кричала. Несколько мужских голосов, доносившихся с разных сторон, требовали немедленной расправы над Динием. И кто-то уже пробивался к нему, размахивая над головой толстой дубиной.

Сократ, растолкав впереди стоящих, прорвался в круг к Динию и, подняв руки, закричал:

   — Люди! Остановитесь! Успокойтесь! Диний не виноват в том, в чём вы его обвиняете!

   — Да! — залился слезами насмерть перепуганный Диний и обеими руками вцепился в гиматий Сократа, боясь, как бы Сократ не оставил его одного. — Я не виноват!

   — Деньги для подкупа Менона он взял не у спартанцев! — продолжал Сократ. — Когда б Диний взял деньги у спартанцев, его следовало бы убить на месте! Диний, скажи, что ты взял деньги не у спартанцев! — потребовал Сократ. — Скажи, Диний! Скорее!

   — Не у спартанцев! — подтвердил Диний. — Нет, нет! Не у спартанцев!

   — А у кого? — с новой силой зашумела толпа. — У кого?

   — Он взял деньги у соотечественников, — подсказал Динию Сократ. — У афинян! Ответь же, Диний!

   — Да, у афинян! — подтвердил Диний.

   — Вот! — снова воздел руки Сократ, оттолкнув от себя Диния. — Деньги для подкупа Менона он взял у афинян! Диний не спартанский шпион! Пощадите его! Он просто передал деньги одного мерзавца другому мерзавцу — в этом вся его вина. Но знал ли Диний, что они мерзавцы? Ты знал об этом, Диний? — Сократ позволил Динию снова вцепиться в своё плечо.

   — Не знал, — ответил Диний.

   — Не ты уговаривал Менона сделать ложный донос на Фидия, верно?

   — Не я!

   — Уговаривал Менона другой мерзавец?

   — Другой!

   — А ты лишь передал деньги этого мерзавца Менону?

   — Да.

   — Он сам вручил тебе те двенадцать мин?

   — Нет. Мне принёс их его слуга.

   — Как зовут слугу? — спросил Сократ.

   — Я не запомнил.

   — А как зовут его хозяина? Ты помнишь?

   — Помню.

   — И как же его зовут?

Диний, наверное, только теперь понял, только в этот миг осознал, что он наговорил, в чём признался, сам того не желая. Он вдруг вытаращил глаза, обвёл толпу диким взглядом и страшно закричат, валясь на землю, на разбитые яйца, на растоптанные куски сырой рыбы. Смотреть на это было неприятно и жутко. Толпа стала расходиться. И вскоре возле притихшего Диния остался только один человек — Сократ.

Он помог Динию подняться на ноги и сказал:

   — Я доведу тебя до твоего дома.

   — Я сам, — возразил Диний и впервые посмотрел Сократу в глаза. — Это ты выставил меня на всеобщее посмешище, — сказал он, наливаясь злобой.

   — На посмешище — я, — согласился Сократ. — Но смертный приговор ты подписал себе сам.

   — Брось! — криво усмехнулся Диний. — Никто ничего не докажет.

   — А ничего и не надо доказывать, — сказал Сократ. — Тебя казнят не по приговору суда. Я даже думаю, что до суда вообще дело не дойдёт. Тебя убьёт тот, кто передал тебе деньги для подкупа Менона. Тот, от чьего имени ты уговаривал Менона сделать ложный донос на Фидия. Тот, кто виноват в смерти Фидия. Он убьёт тебя, чтобы ты не назвал его имя.

   — Но я же не назвал? — Голос Диния дрогнул, гримаса превосходства исчезла с его лица. — Не назвал?

   — Не назвал. Но ты был близок к тому, чтобы назвать. Вот за это тебя и убьют. Чтоб не назвал никогда. Но лучше б ты назвал. — Сократ взял Диния под руку, и они пошли.

   — Почему — лучше?

   — Потому что тогда у тебя появился бы шанс остаться живым.

   — Объясни, — попросил Диний.

   — Всё очень просто: ты называешь имя, этого человека арестовывают и ты оказываешься вне опасности. Ничто другое тебя уже не спасёт: ни клятва о вечном молчании, ни бегство, ни подкупы, ни ложь. Спасёт только правда, Диний. Так установили боги.