Чаша Ваала

Молодой шейх смотрел на О’Брайена, пока тот сам не показал, как нужно делать. Темное лицо Эдриси осветилась: он понял. И начал поднимать и опускать руки девушки, как показал О’Брайен. Через несколько мгновений бледные губы девушки порозовели. Ее веки дрогнули и поднялись. Летчик отвернул крышку фляжки и брызнул несколько капель воды на лоб приходящей в себя девушки. Они широко раскрытыми глазами удивленно и благоговейно смотрела на него.

Слева от О’Брайена раздалось звучное приветствие:

– Ваал! Ваал! Ваал! Повелитель дня! Бог внешней чаши! Повелитель воздуха!

Колдунья и ее воины подошли на несколько шагов. Мужчины протянули О’Брайену свое оружие и низко поклонились, а их предводительница произносила приветствие.

В живом сознании американца возникло воспоминание о том, как ацтеки и инки по ошибке приняли испанских солдат Кортеса и Пизарро за богов. Может ли он сыграть такую же роль? «Весь мир – театр». Он исполнял самые человечные роли – от нищего до цыганского принца. Сейчас есть возможность сыграть роль языческого бога. Но он подумал, что придется убрать улыбку. Бог должен выглядеть серьезно и торжественно. Стоит ли игра свеч?

Глубокий дрожащий вздох заставил его снова посмотреть на девушку. Повернувшись, он заметил, что Эдриси очень внимательно смотрит на его лицо. Но его внимание привлекли бледные щеки Истары. Прекрасные карие глаза девушки были полны ужаса, когда она смотрела на соблазнительное лицо колдуньи. Мысленно О’Брайен снова представил себе, как эта маленькая жрица стоит перед ним, обнажив горло, и ждет удара кинжала.

– Подбодрись, Тара, душечка, – сказал он по-английски. – Если дама треф старше дамы червей и всех валетов в колоде, король может быть слишком мелкой картой. Я сыграю джокера, и мне известны все трюки.

Эдриси поднимал голову девушки, и О’Брайен помогал ей встать. Она посмотрела прямо в его голубые глаза и робко положила маленькую руку ему на ладонь. Увидев это, колдунья недовольно зашипела, и испуганная девушка сразу отняла руку.

О’Брайен распрямился и агрессивно шагнул к ним, его пламенные волосы сверкали на солнце, голубые глаза потемнели от гнева. Перед его гневом воины и колдунья склонились так низко, что головой касались пола.

– Ваал! – приглушенно произносили они. – Ваал, повелитель воздуха!

О’Брайен презрительно отвернулся от них, намереваясь поставить девушку на ноги. Но обнаружил, что опоздал, потому что Эдриси уже помог жрице встать. Она стояла рядом с шейхом, скромно опустив глаза, бело-кремовые щеки порозовели. В полускрытом взгляде ее спутника американец обнаружил оттенок негодования и тревоги.

– Эге, похоже я встал в его сандалии, – прокомментировал повелитель воздуха. – Прости, Эд, но здесь я инспектор манежа и буду вести этот цирк по-своему.

Во время обморока корона с солнцем и луной упала с головы девушки. О’Брайен жестом велел Эдриси поднять ее, и шейх охотно и быстро повиновался, передав тонкую золотую ленту в руки летчику. Постаравшись изобразить торжественную благожелательность, О’Брайен одел корону на полусклоненную голову ее обладательницы. Девушка грациозно поклонилась и поблагодарила за его доброту.

– Повелитель воздуха! Милостивый Ваал! Защитник беспомощных! Твои уши открыты к молитвам твоей жрицы Истары!

О’Брайен достал из кармана медную полоску, которую снял с ноги сокола в развалинах дворца в пустыне. Повелительным жестом он показал послание скрытно недовольной колдунье.

– Смотри! – произнес он. – Далеко в Обители Пустоты, среди вихрей самума, сокол прилетел ко мне с молитвой Истары. В ответ на ее молитву я явился в Чашу. Истара больше не будет угнетена. Я сказал.

– Ваал, великий Ваал сказал! – покорно произнесла колдунья. – Все склоняют колени перед повелителем воздуха. Его воля – воля его служанки Тигры, султанши ваалитов.

– Я так и думал, – про себя заметил О’Брайен. – Она царица, эта Тигра, султанша ваалитов и жрица Обитателя Ирема, врага Ваала. Думаю, я приму покорность этой дамы с щепоткой соли.

Султанша распрямлялась от поклона, в котором концами своего изумрудного плюмажа коснулась земли у ног О’Брайена. Распрямляясь, она посмотрела ему в голубые глаза. Он заметил, что она моложе, чем ему вначале показалось. На Востоке девушки рано расцветают. Султанше едва миновал двадцатый год. Лицом к лицу с ее царственной красотой, с очарованием ее гибкой фигуры, О’Брайен быстро забыл собственное предупреждение. Благоговейный страх султанши не уменьшил величественности ее наружности и осанки и нежного огня ее огромных черных миндалевидных глаз. Их взгляд был как молодое вино, сладкое и крепкое. Не менее соблазнительны и полные алые губы.

Вздрогнув, О’Брайен понял, что, если будет продолжать смотреть, его покорит опьяняющее волшебство красоты султанши. Она не смогла одолеть его своим колдовством, но соблазн ее красоты и привлекательности тоньше, сильней и опасней. Она прошептала мягкое приглашение повелителю воздуха спуститься в его храм. О’Брайен искоса взглянул на Истару и Эдриси; их взгляды свидетельствовали, что они ожидают его согласия.