Чаша Ваала

На следующем повороте О’Брайен облетел верхнюю часть башни-города так близко что сумел в подробностях рассмотреть ее защитников. Это были многочисленные воины, очень похожие на фигуры, изображенные на глиняных табличках Ассирии и на стенах самых древних арабских развалин. На них гротескные шлемы, и они вооружены луками и копьями. Некоторые размахивали бронзовыми мечами и боевыми топорами. Поверх черных и красных одеяний бронзовые доспехи.

На белой верхней платформе перед зданием с пурпурным верхом, как далекий гром, забили гигантские барабаны. Над ними вздымались звуки труб, резкие ноты боевых флейт и дикие воинственные крики воинов. Вне всякого сомнения, эти жители города-башни – храбрые люди, а храбрые люди, как правило, не предатели.

Крыша верхнего здания пуста, и О’Брайен видел, что она достаточно велика для посадки. Он смело сделал круг и приземлился на крышу пурпурного здания. Под ним была шахматная доска из разноцветных камней, и он заметил в дальнем конце начало лестницы. Прежде всего он развернул самолет, чтобы он мог взлететь в любую минуту. Грохот и звон толпы на платформе внизу и вдоль всей спиральной дороги почти оглушил его. В любую минуту он ожидал, что через парапет полетят стрелы.

Никто из этих воинов не мог видеть за парапетом самолет и пилота. Может быть, поэтому никто не торопился нападать на предполагаемое чудовище. О’Брайен достал носовой платок и в знак мира помахал им через парапет. Сзади послышалось резкое шипение, и он обернулся. Один из воинов в доспехах стоял на верху лестницы и смотрел на него. За ним видны были другие, выставившие копья и размахивающие бронзовыми мечами и боевыми топорами. О’Брайен сделал шаг им навстречу, продолжая махать платком. Воины зашипели и немного приблизились к нему, причем их воинственное враждебное отношение не менялось.

О’Брайен продолжал махать платком, но напряженность ситуации заставила забыть, что он в летном шлеме с огромными очками, его лицо полностью закрыто. Он не мог понять, что в глазах воинов он выглядит чудовищем с черной безволосой головой и огромными блестящими глазами. Для них этот необычный посетитель в их изолированной пустыне должен казаться злым джинном, а его крылатый воздушный конь – гигантской птицей-рок. Под большими квадратными глазами шлема дружеская улыбка нижней белой половины лица казалась издевательством. И вполне вероятно, его жест воины приняли за злое заклинание.

С диким криком их предводитель неожиданно побежал по крыше, высоко поднимая в правой руке боевой топор. О’Брайен продолжал размахивать флагом мира, но одновременно достал пистолет. Воин бежал к нему, как свирепый волк. Между квадратной завитой черной бородой и лицевой пластиной рогатого шлема на чудовище смотрели с бледного семитского лица черные глаза, полные ужаса, но одновременно ярости. Когда воин был уже в двадцати шагах, О’Брайен понял, что должен защищаться. Он помахал, заставляя нападающего остановиться. Единственным ответом было резкое шипение. Еще несколько шагов, и тот будет на расстоянии удара.

Воин взмахнул топором, и О’Брайен выстрелил. Пуля попала в плоский центр головки топора и ударила с такой силой, что топор вырвался из рук воина и полетел назад. Одновременно все собравшиеся внизу услышали резкий звук выстрела.

Нападающий резко остановился и низко поклонился, словно ожидал получить второй удар из волшебной трубки джинна. Остальные воины тоже поклонились, хотя и не так низко. У них нашлись силы, чтобы умоляюще воззвать к злому призраку. Их речь показалась О’Брайену своеобразным диалектом арабского языка. Он ответил арабским приветствием «Салам алейкум!»

Но воины либо не поняли его, либо слишком боялись чудовища, чтобы поверить ему. Обезоруженный воин отполз на несколько шагов назад и бегом вернулся к своим товарищам.

Разочарованный, но еще не вполне обескураженный, О’Брайен подошел к топору и поднял его. Оказалось, что это хорошо уравновешенное оружие с удобной рукоятью. Бронзовая головка топора была такой прочной, что не треснула, в ней даже не было вмятины от пули. Несколько удивленный этим, он ударил топором по блоку из песочника, который разделял два цветных квадрата на шахматной крыше. Лезвие разрубило камень, как зубило каменщика.

В нескольких ярдах за тем местом, куда упал топор, над уровнем крыши поднималось невысокое медное ограждение. Американец подошел и заглянул в воронкообразное отверстие за ограждением. И стоял, глядя вниз. На дне медной воронки размещался огромный овальный глаз из белого кварца, с радужной оболочкой из зеленого турмалина и выпуклым зрачком, сделанным из единого кристалла горного хрусталя в фут в поперечнике.

4. Волшебство

О’Брайен смотрел на загадочный глаз в крыше, пока не заметил, что шум возбужденной толпы внизу начал стихать. Осмотревшись, он заметил тонкую струйку дыма, поднимающуюся с лестницы, и подумал, не разожгли ли пришедшие в отчаяние воины костер, чтобы прогнать его.