Чаща

Принцу Мареку, ясное дело, это напоминание понравилось ничуть не больше, чем Соколу; рука его задержалась на рукояти меча, а лицо посуровело. Но вот он снова вскинул глаза на Касю. Я вздрогнула и попыталась ее удержать, но тщетно: Кася отстранилась от меня, вышла из алькова и направилась к принцу через весь зал. Я хотела было шепотом предостеречь ее, да не успела. Кася уже присела перед Мареком в реверансе, склонив златокудрую голову. А затем выпрямилась и посмотрела ему в лицо: в точности так, как я представляла себя на ее месте много долгих месяцев назад. И уж она-то не запиналась и не мямлила.

— Сир, — промолвила она, — я понимаю, что вы во мне сомневаетесь. Я знаю, что выгляжу странно. Но это правда: я свободна.

В голове моей молитвой отчаяния проносились бессчетные заклинания. Если принц обнажит против нее меч… если Сокол попытается поразить ее заклятием…

Принц Марек глядел на нее: сурово, пристально и напряженно.

— Ты побывала в Чаще? — спросил он.

Кася кивнула:

— Меня забрали ходульники.

— Иди посмотри на нее, — бросил принц Соколу через плечо.

— Ваше высочество, — начал было Сокол, подходя ближе. — Любому ясно, что…

— Молчи, — перебил принц — как ножом отрезал. — Мне он по душе ничуть не больше, чем тебе, но я тебя не политики ради сюда притащил. Посмотри на нее! Она затронута порчей или нет?

Сокол помолчал, озадаченно хмурясь.

— Тот, кто пробыл ночь в Чаще, неизбежно…

— Она затронута порчей?! — повторил принц, резко и жестко выделяя каждое слово. Сокол медленно обернулся и посмотрел на Касю — впервые посмотрел как следует, и в лице его отразилась растерянность. Я оглянулась на Дракона, еще не смея надеяться и все-таки надеясь: если только эти двое прислушаются…

Но Дракон не смотрел ни на меня, ни на Касю. Он смотрел на принца, и лицо его было суровее камня.

Сокол тут же приступил к проверке. Он требовал то зелья из Драконовых запасов, то книги с его полок, и Дракон, не споря, тут же посылал меня бегом принести все, что нужно. В остальное время Дракон велел мне оставаться в кухне. Сперва я подумала, он щадит меня и не хочет, чтобы я присутствовала при испытаниях — ведь некоторые из них так же страшны, как похищающая дыхание магия, которую он испробовал на мне, когда я вернулась из Чащи. Даже в кухне я слышала, как сверху доносятся речитатив Сокола и сухое потрескивание его чар. Эти звуки отдавались в моих костях точно далекий рокот громадного барабана.

Но на третье утро я вдруг заметила собственное отражение в одном из пузатых медных котлов и поняла, что выгляжу сущим чучелом. Мне и в голову не приходило наколдовать себе чистое платье — сейчас, когда над головой раздавался весь этот зловещий грохот и я изнывала от тревоги за Касю. Если я вся с ног до головы заляпалась, изгваздалась и закапала одежду слезами, меня это ничуть не удивляло, да и не заботило; но ведь и Дракон не попрекнул меня ни словом. А он то и дело спускался в кухню приказать, чтобы я принесла то и это. Я внимательно вгляделась в свое отражение, а в следующий раз, когда Дракон сошел вниз, я выпалила:

— Ты убрал меня с глаз подальше, да?

Задержавшись на последней ступеньке, Дракон промолвил:

— Разумеется, я убрал тебя с глаз подальше, а ты как думала, идиотка?

— Но он же не вспомнит, — предположила я, разумея принца Марека. Слова мои прозвучали встревоженным вопросом.

— Еще как вспомнит, дай ему хоть полшанса, — возразил Дракон. — Для него это слишком много значит. Старайся лишний раз не попадаться на его пути, веди себя как самая обыкновенная служанка и не пользуйся магией там, где он или Солья могут тебя увидеть.

— А с Касей все в порядке?

— Настолько, насколько это вообще возможно, — заверил Дракон. — Пусть это будет наименьшей из твоих забот. Она теперь куда менее уязвима, нежели обыкновенный человек, а Солья не настолько глуп. В любом случае, он отлично понимает, чего хочет принц, и при прочих равных предпочтет дать ему желаемое. Ступай принеси три бутыли елового молока.

Ну, я-то знать не знала, чего там желает принц, и мне очень не нравилась мысль о том, что он получит чего хочет, что бы уж это ни было. Я пошла в лабораторию за еловым молоком: это зелье Дракон варил из еловых иголок. Под его чарами варево каким-то образом превращалось в молочно-белую жидкость без запаха, хотя в тот единственный раз, когда Дракон попытался научить и меня, я произвела лишь мокрую вонючую смесь из еловых иголок и воды. Свойство елового молока состояло в том, чтобы закрепить магию в теле: его добавляли во все целительные снадобья и в эликсир окаменения. Я отнесла бутыли вниз, в главный зал.