Чаща

— Ваше величество, — проговорил Марек. — Возвращаю вам вашу королеву. — В ярких лучах солнца он вдруг показался святым воином — в блестящих доспехах, в зеленом плаще и белой гербовой накидке. Королева стояла неподвижно рядом с ним — высокая, словно одеревенелая фигура в простой белой сорочке, в облаке коротко подстриженных золотых волос; ее преображенная кожа сияла мягким светом.

Король глядел на них сверху вниз, сведя брови. Он, похоже, не столько обрадовался, сколько встревожился. Мы все молча ждали. Наконец король набрал в грудь воздуха, собираясь заговорить: только тогда королева ожила. Она медленно подняла голову и посмотрела ему в лицо. Король неотрывно глядел на нее. Королева моргнула, вздохнула и осела — безвольно, как меток. Принц Марек рванул ее к себе за руку и подхватил, не то бы она скатилась вниз по лестнице.

Король выдохнул, расправил плечи, зримо расслабился — словно почувствовал, что руки у него развязаны. Голос его гулко разнесся по всему двору:

— Отведите ее в Серые покои и пошлите за Ивой. — Двор уже заполоняли слуги. Точно неодолимая волна они повлекли королеву прочь от нас и в замок.

Вот так и закончился этот спектакль. Шум вокруг нарастал до громогласного рева сродни гулу снаружи; все одновременно говорили друг с другом на всех трех этажах внутреннего двора. Пьянящее ликование иссякло, словно из меня вытащили пробку и перевернули как бутылку. Слишком поздно вспомнила я, что приехала сюда не триумфа ради. Кася сидит на телеге в своей белой тюремной рубахе, одна, приговоренная без вины; Саркан в ста лигах от меня, пытается не подпустить Чащу к Заточеку без моей помощи, а я понятия не имею, как мне уладить то и это.

Я бросила стремена, перекинула ногу через луку седла и неуклюже соскользнула на землю. Ноги ощутимо подогнулись под моим весом. Подошел конюх забрать кобылку. Я рассталась с нею не без сожаления: лошадь была не из лучших — но хоть какой-то знакомый утес в этом чужеродном океане. Принц Марек и Сокол проследовали в замок за королем. Томаша и Олега я уже потеряла в толпе; они смешались с прочими солдатами в гербовой одежде.

Кася слезала с задка телеги: ее поджидал небольшой отряд стражи. Я протолкалась сквозь поток слуг и придворных и встала между ими и ею.

— Что вы собираетесь с ней делать? — спросила я срывающимся от тревоги голосом. Я, надо думать, смотрелась ужасно нелепо в своем пропыленном и обтрепанном крестьянском платье: точно воробьишка наскакивает на стаю хищных котов. Стражники ведь не видели, что из меня так и рвется на волю ревущая магия.

Но, как бы ни жалко я выглядела, я все равно была частью триумфа, я приехала вместе со спасенной королевой, да и солдаты жестокостью не отличались. Капитан стражи, с огромными усищами — я таких пышных отродясь не встречала, да еще и навощенные кончики этак круто подвиты! — вполне благожелательно ответил:

— Ты ее служанка, да? Не тревожься, мы отведем ее к самой королеве, в Серую башню, Ива позаботится о них обеих. Все будет сделано как надо и по закону.

Это не особо утешало. По закону и Касю, и королеву подобало тотчас же предать смерти. Но Кася шепнула:

— Нешка, все хорошо.

Ничего хорошего я тут не видела, но и поделать ничего было нельзя. Стража окружила Касю — четверо впереди и четверо сзади — и повела во дворец.

Я какое-то время опустошенно глядела им вслед — и тут вдруг осознала, что в этаком громадном дворце я ее вовеки не отыщу, если не посмотрю, куда ее увели. Я подскочила и кинулась за ними.

— Эй, постой, — промолвил караульный у двери, когда я попыталась войти внутрь вслед за отрядом стражи, но я сказала ему «Парам, парам», напела заговор на мотив песенки про мелкую мошку, которую никто никогда не поймает. Караульный заморгал, а я проворно прошмыгнула мимо него.

Я тащилась за стражниками, точно прицепившася нитка, и продолжала напевать себе под нос, сообщая всем встречным, какая я маленькая и незаметная, пустое место, одно слово. Это было несложно. Именно так я себя и ощущала — совсем маленькой и никчемной. Коридор тянулся до бесконечности. И повсюду двери — тяжелые, деревянные, окованные железом. Слуги и придворные суетливо бегали туда-сюда, а в проемах просматривались громадные покои, завешанные гобеленами, заставленные резной мебелью, с грандиозными каменными каминами — у нас дома входная дверь и то поменьше будет. С потолков свисали мерцающие светильники, наполненные магией, а в холлах рядами выстроились высокие белые восковые свечи, они горели, но не плавились.