Чаща

– Убивать, значит, не обязательно? – сказал Юстас. – Ты, похоже, пропустил пару стопок, пока я не смотрел?

– Я лишь говорю, что убивать не обязательно, – сказал я.

– То есть у тебя кишка тонка? – сказал Коротыш.

– То есть не обязательно, если получится доставить их для суда, – ответил я.

– Ну, в городе суд короткий, – заметил Юстас. – Вздернут на фонарном столбе, и все дела.

– Тогда можем отвезти в какой-то другой город, – сказал я.

– В каждом городе свои порядки, – сказал Коротыш, – и дело кончится тем, что их вернут в Сильвестер, где они ограбили банк. Нет смысла оставлять их живыми, если в конце концов нам придется везти их в Сильвестер и там их прикончат. Будет суд или нет, без разницы. Мы же можем избавить всех от траты времени и лишних беспокойств. А похитители в курсе, как обстоит дело, и, если мы их схватим и повезем на суд, они воспользуются отсрочкой, чтобы попытаться сбежать. Мне эта канитель ни к чему. Мертвые они сбежать не смогут. Это, сэр, факт.

– Я не хочу никого убивать без особой нужды, – сказал я.

Коротыш откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и уставился в потолок.

– Что ж, возможно, у нас будет выбор, – сказал он. – Тогда и поглядим.

И посмотрел на Юстаса.

– Точно, забьем эту мысль в нашу мыслительную трубку и раскурим, – отозвался тот.

Мне не показалось, что кто-то из них говорил искренне, и я чувствовал себя загнанным в угол. Я хотел вернуть сестру. Хотел правосудия. Но не желал ничьей смерти. В общем, я решил не терзаться и оставить сомнения до тех пор, пока жизнь не заставит сделать выбор.

– Нам потребуются средства, – сказал Юстас.

– Так где ты позаимствовал свою лошадь? – спросил Коротыш.

– В Сильвестере. Там, где грабанули банк.

– Что ж, отлично, – сказал Коротыш. – Лошади каждому у меня найдутся, а краденую продадим по дороге, когда найдем покупателя. Надеюсь, моих припасов до того времени хватит, запас у меня порядочный.

– Значит, мы продадим краденую лошадь? – спросил я.

– Ну, – ответил Коротыш, – похоже, что так. Продадим.

– Штуцер-то мой тут? – спросил Юстас.

– Ты ведь его оставлял? – спросил Коротыш.

– А то не знаешь.

– Ну так он здесь, Юстас. Или ты решил, что он отрастил ноги и пустился странствовать?

– Пожалуй, нет. Разве что ты мог его продать или обменять.

– Ты ведь знаешь, зачем он здесь хранится, – сказал Коротыш. – И знаешь, я не стал бы его обменивать или продавать.

Юстас кивнул.

– Ну, если припекло, я бы сам продал.

– Он в задней комнате, если надумаешь забрать. Вместе с твоей сумкой с зарядами, и там еще припасы наделать новые можно, если понадобится.

– Надеюсь, не понадобится, – сказал Юстас. – Ежели этих ребятишек собрать в кучу, можно стену свалить, а так и одного ствола хватит.

* * *

После кофе с холодными кукурузными лепешками, которые нашлись в хлебнице, Юстас отправился на боковую, разложив в дальней комнате подстилку из нескольких одеял, так чтобы кровать досталась Коротышу. Я тоже получил свое одеяло и место на полу в передней комнате, которую мы поделили с Боровом.

Все же пока что я сомневался, верно ли Коротыш охотник за головами или же меня заманили – и эти двое прихлопнут меня из-за дарственной на землю. Правда, вряд ли они смогли бы подделать мою подпись, а с другой стороны, не так уж сложно заставить меня расписаться под пыткой, распевая при этом веселый мотивчик. Какой уж из меня герой. Все, что я хотел, – найти сестру и рассчитаться с ублюдками, виновными в смерти моего деда. А как по мне, для этого им хватило бы и тюремного срока.

Я сложил бумаги о землевладении, засунул их поглубже в карман и улегся на полу гостиной, под низким столиком, на провонявшем потом одеяле. Посреди ночи рядом пристроился Боров, и пришлось терпеть его вонючий выхлоп, что немного напоминало борьбу с призраком Козла Билли, умудрившимся просунуть голову между ног и обоссать себе бороду. Я пробовал молиться, да все было впустую, совсем не так, как дома с семьей, когда все хорошо. Тогда молитва доставляла радость, а сейчас ничего не шевелилось внутри. Я попросил у Господа прощения за скудость веры и понадеялся, что оно будет даровано, принимая во внимание обстоятельства. Попытки отдохнуть были безуспешны, я только проваливался в сон ненадолго и чувствовал себя все хуже.

Кончилось тем, что я встал, зажег лампу и принялся бродить по комнате, задержавшись на книгах из собрания Коротыша. Чего там только не было, притом немалую часть составляли книги о путешествиях, в том числе авторства Марка Твена, одну из которых, «Том Сойер», мне случилось прочесть самому. Просматривая книги, я заметил подчеркнутые чернильной ручкой абзацы или карты с пометками. По большей части помечены были места, о которых я прежде не слыхал. Так я немного отвлекся, но занять себя надолго не получилось. Я потушил лампу, оставил Борова храпеть и осторожно выбрался наружу, где ночной воздух был густым и липучим, точно свежий конский помет, и наполнен стрекотом цикад со сверчками вперемешку с урчанием множества лягушек.