Чашка какао и тёплый плед. Сборник рассказов и повестей

– Ну вот, она тогда зашла. Постучала, чтоб я успел халат накинуть, сказала, что слышала нас. Сказала, что я не должен обижаться – а мне знаешь, как обидно было, что ты хотел Саймона, а не меня! Но она предложила мне посмотреть на это всё с твоей точки зрения, и тогда уже мне захотелось извиниться.

– За то, что не Саймон, да, – Гарри зажмурился, вспоминая тот вечер. И быстро тряхнул головой, напоминая себе, что всё это уже в прошлом.

– Она и за это потом меня ругала, – признался Сайти. – Говорила, что я ничего не понял. Но благодаря ей, я как-то быстрее начал осознавать, что творится.

– Во всяком случае, её подход нравится мне больше, чем рассуждения твоего психотерапевта, – заметил Гарри. – У Брэда сейчас уже ночь, но завтра я попробую узнать, как всё-таки звали его бабулю.

– Предвижу, каким будет ответ, – хмыкнул Сайти. – Но ты, конечно, спроси.

Гарри твёрдо пообещал себе позвонить Брэду, как только проснётся. Думал об этом, засыпая. Возможно поэтому – решил он, обнаружив себя в невозможно синей гостиной, в обществе пожилой, строгой, очень старой и одновременно очень красивой леди – она ему и приснилась.

– Нет, таких дураков, как вы двоё, ещё поискать! – кипятилась старая леди. – Ну что расселся? Что ты тут расселся, я тебя спрашиваю! Поднимай сейчас же свой зад и топай отсюда!

– Вы на меня сердитесь, потому что я в вас не поверил? – решился спросить Гарри. Говорить получалось с трудом. Язык будто обложило ватой, в горле хрипело. Где он простудиться-то успел? Не иначе как кондиционер на студии продул…

– Я на тебя сержусь, потому что ты идиот! – рявкнула леди. – Припёрся, куда не следует! Не место тебе тут, неужели неясно? Так что вставай давай, пока ещё можешь, и топай! Бего-ом!

Гарри не понравилось это “пока ещё можешь”. С чего бы ему не смочь? Он попробовал встать, и пол заплясал под ногами, а комната – перед глазами. Он с трудом распрямил колени и ухватился за спинку дивана, с которого только что поднялся. Желудок бунтовал, на глаза наползала неприятная пелена.

– Эй-эй! Не отключайся! – скомандовала из своего кресла леди Лавиния, кутаясь в ажурную лиловую шаль. – Давай – одну ножку, потом другую, не можешь идти – ползи. Я тебе тут не помощник.

Гарри и сам понимал, что надо идти. С одной стороны это казалось нелогичным – лучше бы пересидеть внезапный приступ дурноты, а потом двигаться, но что-то подсказывало – если усядется сейчас на диван, больше с него не встанет.

– Да-да, так это и происходит, – мрачно подтвердила из своего угла леди Лавиния. – Однажды ты просто не можешь выйти из комнаты. Но у тебя ещё есть шанс. Этот милый мальчик очень старается ради тебя, так что ты уж его не разочаруй.

Саймон! – мысль обожгла и придала сил. Он мог смириться с необходимостью звать его Потеряшкой или сокращать до удобного для всех троих Сайти, но в глубине души всё ещё любил Саймона. И ради него заставил себя сделать шаг. А потом ещё один, и ещё…

***

– …глаза. Пульс стабилизировался.

– Направо, направо! Там можно срезать!

– Держись, только держись…

Звуки и ощущения долетали до Гарри словно через толщу мутной воды. В груди, в горле, в носу жгло – будто вместо воздуха туда ввинчивался ёршик для чистки бутылок. Звуки, пусть и казавшиеся отдалёнными, резали слух – чужие голоса, вой сирены, шум дороги. Единственное, что скрашивало эту безрадостную картину – прикосновение Саймона (он держал ладонь Гарри в своей), и его тихий голос, моливший держаться. Гарри хотел ответить, что обязательно продержится, но обнаружил, что на лице у него кислородная маска. Тогда он просто сжал ладонь Саймона, чтобы тот на него посмотрел.

– Гарри, – выдохнул он, прижимая его ладонь к губам. – Гарри, чёрт тебя дери…

Саймон был странно одет – завёрнут в специальное фольгированное одеялом, из-под которого, виднелись голая грудь и пижамные штаны. Волосы казались запылёнными. Гарри попытался по глазам понять, кого видит – Потеряшку, Саймона или Сайти, но так и не смог. Это были просто зелёные глаза – чертовски тревожные, чертовски влажные, чертовски любимые. Гарри хотел было зажмуриться и отдохнуть от царившей вокруг него и в его собственной голове неразберихи, но тут поверхность, на которой он лежал, вздрогнула и поехала куда-то вперёд.

***

– Вы должны были поставить нас в известность, что эта чокнутая угрожает Гарри и что она на свободе! – орал Саймон где-то в соседнем коридоре. Вернее, не столько орал, сколько грозно рычал. По ощущениям Гарри, при таком напоре и ярости, мог бы и огнём дышать.

Он не знал, что ответили Саймону, но по его следующей реплике можно было догадаться, что неведомый собеседник напомнил о ментальных проблемах самого Саймона:

– Да я даже в самом тёмном помрачении рассудка не пытался бы сжечь человека живьём, кретин!

Сжечь – уловил Гарри. Живьём. Значит, чудовищный запах гари ему не мерещится. Пожар действительно был. И не просто пожар – поджог. И, похоже, Саймон уже знает, кто виноват.