Чашка кофе

Вениаминыч на какой-то момент оторвётся от чтения, свесит голову с полки:

– Гуляй, молодёжь! Я в ваши годы таким же был.

Однако Женечка Вениаминычу не даёт покоя:

– Да вы спускайтесь к нам. Как-то неудобно, мы чаи гоняем, едим, а вы всё в стороне.

Перед такой заботой трудно устоять, и Вениаминыч, сняв очки и отложив книгу, слез со своего лабаза. Парни обратили внимание, как легко это у него получилось. Видимо, дядька ещё при силе.

– Ну, куда вы старика посадите?

– Садитесь сюда, – Женя подвинулась, освобождая место.

От предложенной водки Вениаминыч отказался:

– Давление, понимаете ли.

Женечка – само внимание:

– Вот рыбка, вот колбаска. Ешьте, не стесняйтесь. А может, ещё чайку принести?

Слово за слово Вениаминыча молодёжь всё же разговорила. А послушать его и вправду оказалось интересно.

* * *

– Давненько это было, молодые люди. Доверили мне управлять отделом внешних связей крупного отечественного промышленного предприятия. Таких служб на весь тогдашний Советский Союз было немного. Три, если правильно помню.

Заступив на новую и ответственную должность, решил я заняться самообразованием – была в том потребность. Засел за мудрёные книги, стал изучать особенности национальной психологии: традиции, обычаи, убеждения, суеверия, влияние религии на умы граждан. Всё то, что составляет основу этой науки, тогда ещё мало освещаемой. Нельзя сказать, что наш народ вовсе не владел информацией из этой области. Помнится, у нас тогда были повальные волнообразные увлечения японистикой, американистикой, британистикой – всякого рода «истиками». Ребята, те, что из числа немногих, пользуясь эксклюзивной возможностью побывать там, за бугром, спроворились написать о своих наблюдениях. А простому народу было интересно глянуть на всё это чужими глазами: как там люди-то живут? Интересно, так не по-нашенски.

Из идеологических соображений, чтобы не вносить смуту в ум советского человека, многие вещи из таких книжек просто исключались, не давая им попасть в печать. Но, как говорится, запретный плод сладок.

Всё больше входя в роль, Вениаминыч заговорил о серьёзных вещах.

* * *

– Два слова о теории. Что является предметом исследований этнопсихологии? В качестве доступной и понятной иллюстрации возьмём два примера.

Пример первый. Если в разных концах лабиринта посадить подопытных мышей одного пола, в других углах положить пищу и разместить особей другого пола, а потом всё изучить, куда какие мыши подадутся – к еде или к особям другого пола, это есть предмет исследований традиционной психологии. Пример второй. В тот же лабиринт посадим мышей-националов. Одна мышь – с американским флагом, другая – с немецким, третья – с нашим. Посмотрим, какая мышь в чью сторону быстрее шмыгнет, почувствовав симпатию. Так вот, модель поведения в данном случае – предмет изучения этнопсихологии.

Наука меня увлекла, пошла на пользу, даже практическое пособие опубликовал «Для советских специалистов, участвующих в международном сотрудничестве». По тем временам у меня на заводе под опекой было много иностранного люда: японцы, немцы, французы, итальянцы, шведы, финны… Приходилось заниматься не только организацией контрактных работ, монтажом оборудования, обучением кадров, но и решать бытовые проблемы, в том числе вопросы питания. А учитывая ограниченность наших тогдашних фондов, вопрос был не из праздных. И вот тут-то стал я делать интересные для себя выводы, даже кое-какие опыты ставить.

* * *

За ударные показатели в международном сотрудничестве организовали мы совместный пикник с выездом на природу – на живописный берег городского пруда.

Только вышли из автобусов, вытащили мангалы, ящики с лимонадом и пивом, главный немец дал команду по-ихнему:

– Alle, Achtung! Всем – внимание! Вот пакеты для мусора. Все объедки, окурки, бумажки, пустые банки и бутылки бросать только сюда. Гюнтер, ты лично отвечаешь, чтобы пакеты были собраны и вывезены в город для утилизации.

Немцы молча восприняли это как должное и неоспоримое. Правило существует, чтобы его выполнять. Наш русский брат к такому был ещё не совсем подготовлен, но мысль понравилась. Стали и мы бросать мусор на их, немецкий, лад в специальные полиэтиленовые мешки. Это только в пословицах говорится: «Дурной пример заразителен». Хорошие привычки тоже приходят с добрым примером.

* * *

Как-то не до весёлого застолья стало. Тема увлекла.

Бутылки закупорили обратно. Сидят «семинаристы», слушают. Уже по второму разу за чаем сходили. Потягивая горячий чай с лимоном, Вениаминыч неторопливо продолжает.

* * *

– И с японцами бывали казусы. Дело было зимой. Начальник цеха, где японцы закалочные печи монтировали, пригласил их как-то на свою заимку в лесу. Там у Славы пасека стояла. Ну и я поехал.

Пчёлы, конечно, спят, но баня, русская печь, жарёха из лосятины… Водки, разумеется, досыта. Сели, выпили, закусили.

Японцы наши штучки знают, от стаканов отказываются:

– Давай. По чуть-чуть.

Ладно. Выпили по чуть-чуть. Японцы просятся на волю, воздухом подышать. Вышли. А природа, ребята, – загляденье! Ели, сосны – высоченные, снега – море. И тишина.