Часослов Бориса Годунова

В доме Бориса Годунова темно. Сам Борис ходит по горнице, сжимая кулаки, бормочет что-то себе под нос. В дверь заглядывает слуга, говорит вполголоса:

– Ваша милость, там пришел тот человек… говорит, есть до вас важное дело.

– Зови!

В горницу тут же вошел сутулый человек средних лет в купеческой одежде, низко поклонился:

– Боярин, Борис Федорович, дозвольте сказать!

– Говори, говори, иначе зачем пришел?

– Сидор я, по прозванию Голубь, лавка у меня в Китай-городе, мягкой рухлядью торгую…

– Это мне не интересно. Ты говори, зачем пришел.

– Я завсегда от вашей милости только доброе видал, и потому…

– Да говори же толком!

– Был я в доме князя Ивана Петровича Шуйского, слышал, о чем там говорили…

Купец замолчал, словно не решаясь продолжать. Годунов подскочил к нему, нетерпеливо схватил за ворот:

– Ну, что ты тянешь! Говори же – о чем?

– Иван Петрович послал родню по городам – в Шую, в Рязань, в Нижний – поднимать народ. А племянника своего, Василия, – в Углич, к Нагим. Велел им объявить Димитрия царем и вести его с иконами и хоругвями на Москву.

– Ты не врешь?

– Зачем мне врать, Борис Федорович? Я себе не враг!

– Вижу, что не врешь! Вижу, что ты честный человек! Что же делать, что делать?

– Того я вам сказать не могу! То не моего ума дело… мы – люди маленькие… а только Димитрий – природный царевич, Иоанна Васильевича сынок… а что делать – того мы знать не можем, то ваше дело, господское…

– Не тебя спрашиваю! Пойди к Миколе, дворецкому моему, скажи – я велел сей же час заплатить тебе двадцать золотых ефимков… нет, тридцать!

– Благодарствую, боярин Борис Федорович! – Купец снова поклонился и тихо покинул горницу.

Борис снова заходил по ней, бормоча:

– Что же делать? Что делать? Неужто этот угличский отрок отнимет у меня… у нас все? Неужто малый ребенок разрушит все мои планы? Как его остановить? Как ему помешать? Ах, кабы его вовсе не было!

Вдруг он остановился, глаза его загорелись. Он промолвил с надеждой в голосе:

– Часослов! – и тут же крикнул в приоткрытую дверь:

– Эй, ты, как тебя… Микола!

В дверях тут же появился слуга:

– Чего изволите, ваша милость?

– Принеси шкатулку палисандрового дерева… ту, что стоит в опочивальне за иконами!

Слуга исчез, через несколько минут вернулся, неся небольшую резную шкатулку. Годунов нетерпеливо открыл ее, достал небольшую книжицу в потертом кожаном переплете, дрожащими руками раскрыл эту книгу в первом попавшемся месте, принялся читать неровные, выцветшие темно-красные строчки: