Часовой механизм любви

– Хочешь посмотреть? – Реутов оторвался от телефона. – Иди, смотри. Но потом не обижайся, когда ночью спать будет неуютно.

– Ну, да, один ты криминалистику изучал. – Федор вошел в комнату. – Ну, надо же, как это у нее получилось?

Егор вслед за Федором заглянул в гостиную. Новая корпусная мебель, диван и кресла – из дорогого салона, подобранные со вкусом. Между ними – дубовый резной столик, заставленный бутылками с дорогой выпивкой, пастельного цвета ковер на полу и шторы в тон. Это, пожалуй, единственная комната в доме, которую хозяйка нашла в себе силы завершить, что говорило о ее зависимости от чужого мнения.

Одно только портило гостиную – сама хозяйка. Она стояла на коленях, опустив посиневшее лицо вниз, от ее шеи тянулась веревка, зацепленная за ручку балконной двери.

– Разве можно так повеситься? – Бессердечный Федор с интересом рассматривал мертвую, а Егора замутило. – Странгуляционная борозда соответствует направлению веревки, но чтобы так себя удушить, нужно очень хотеть умереть. Записки нет?

– Нет. – Реутов нахмурился. – Эксперты скажут точнее, но не похоже, что здесь был кто-то еще. Сейчас приедет следственная бригада, вас спросят, что вы здесь делаете и почему решили приехать сюда. Как и то, зачем вызвали меня – район не мой, нужно обосновать мое присутствие. Уголовные дела, надеюсь, объединим – если по факту ее смерти вообще будет открыто уголовное дело, а дальше посмотрим. Федор, я же сказал, ничего не трогай!

– Я не трогаю. – Федор отдернул руку от какого-то предмета на столике. – Посмотри, какая штука интересная.

На столике между бутылок стояла не то пепельница, не то декоративная ступка – маленькая, литая, даже на вид очень тяжелая, выглядевшая скорее как шар с углублением.

– Медная, гладкая, тяжелая. Не выглядит орудием убийства. Такие мастерили на заводах когда-то, у нас дома была похожая. Дело не в красоте исполнения, а в самом металле – экзотика типа, чистая медь. – Федор осмотрел ступку. – Вымыта, окурков нет, хотя Рубахина курила. Вот рядом другая пепельница, полная окурков.

– А эта выглядит, словно ее сюда специально поставили, чтоб мы нашли. – Реутов достал сотовый. – Вызову своих ребят и нашего эксперта, попробуем люминолом обработать.

Егор вышел из комнаты и отвернулся, стараясь не слушать их разговор. Его мутило, и он так хотел кофе, что готов был бежать отсюда до ближайшего кафе.

– Опросим консьержку, узнаем, кто приходил. – Реутов чувствовал себя в своей стихии. – Егор, ты где? Ни к чему не прикасайся, слышишь? Иначе неприятностей потом не оберемся. Похоже, приехали…

Егор слышит, как лифт гудит в шахте – действительно, приехала полиция.

Больница встретила их освещенными окнами. Втиснувшись на стоянку, Лунатик припарковался.

– Вытряхивайтесь. – Он покосился на Патрика, спокойно сидящего в сумке, которую Инна держала на коленях. – Сумку-то закрыть придется, а то зверь того и гляди буянить начнет, и пропало дело…

Инна вздохнула и погладила Патрика по голове. Егору снова показалось, что кот все понимает, потому что он послушно улегся и Инна закрыла замок сумки.

– Надо же… – Лунатик покосился на них. – Этот чувак себе на уме, говорю вам. Идите, я вас в машине подожду.

– Нет, Сань, ты же наше секретное оружие. – Инна дотронулась до его руки. – Ты только не обижайся, пожалуйста…

– Какие обиды. – Лунатик засмеялся. – Думаешь, они все так будут пялиться на меня, что не заметят, что вы в палате станете делать?

– Ну, да. – Федор смущенно засопел. – Сань, это не потому, что мы… а просто люди так на тебя реагируют, и это может помочь, но если ты против…

– Ты что, чувак, да я в восторге. – Лунатик выскочил из машины и подпрыгнул на месте. – Идем, ребята, развлечемся – сегодня в больнице внеплановый Хэллоуин, ведьма и кот у нас есть, головы Джека только не хватает.

Они решили ехать на внедорожнике Лунатика, потому что в его просторный салон все поместились совершенно свободно. Патрик всю дорогу заинтересованно смотрел в окно – судя по всему, путешествие его не взволновало.

– Он привык ездить, мы раньше с ним много путешествовали. – Инна осторожно несет сумку, не доверив ее никому. – Главное, чтобы он понял, чего мы от него хотим.

– Ин, Патрик умный. – Реутов нахмурился. – Но затея ваша глупая. Увидит Олегович – скандал будет, это же все-таки больница.

– Вот потому я вас и тащу с собой, чтоб вы отвлекали персонал и Олеговича купировали, если что. – Инна посмотрела на них. – Ребята, я понимаю, все это выглядит глупо, но… Это просто шанс, и я должна его использовать!

В глазах ее кричит отчаяние, и у Егора сжалось сердце. Она живет с этой болью уже год. В каком адском котле она кипит, ежедневно вспоминая, как пьяная толпа улюлюкающих подонков топтала ее девочку – опоили, унизили, изнасиловали, разрисовали маркером тело? А она каждый день ходит в офис и смотрит на них, надеясь, что выпадет шанс поквитаться. Егор представить не мог этой ярости, а Инна с ней живет, и ярость ее не утихает, как не утихает и боль – Верочка никак не просыпается.

– Идем. – Егор взял ее за руку. – Надо попробовать. Вдруг поможет.