Часовщик

Иду это я лесом, значит. Примерные места для раскопов еще зимой присмотрены, но сейчас их надо проверить, и решить с очередностью. Обхожу, заодно местами любуюсь, когда на поляны выхожу. Красиво здесь, леса повеселее как‑то, чем в Подмосковье. Про Ленинградскую область вообще молчу ‑ не зря там сейчас Северная Пустошь. А здесь хорошо. Километров на двести ‑ двести пятьдесят мы южнее Москвы, природа богаче. Местный подзол лесной, с вкраплениями чернозема, дает такие урожаи ‑ Московскому княжеству и не снилось.

‑ Твою налево! Размечтался, турист хренов! Вот тебе и богатство местных лесов ‑ в виде тощего, голодного еще мишки. Так это ехидно смотрит ‑ мол, на закусь пустить, или самому смыться? Будь я в железе, наверняка топтыгин умотал бы ‑ трусоват он обычно. Но, во‑первых, я в простой одежде, без брони. Из оружия есть рогатина и сабля, не считая ножей, ну и топорик небольшой. А во‑вторых, у мишки, похоже, кишки марш играют, может и броситься. Так, рогатину наставить на него и, в голос от души матерясь неслыханными здесь словами, делаю пару шагов к "оппоненту". Подействовало ‑ дернул через кусты, не слишком быстро ‑ зато от меня. Можно было бы и взять попробовать, хоть и не лучшая сейчас шкура и сала считай, что нет, но мясо пригодилось бы. Вот только я уже у второго места потенциального раскопа, а надо еще штук пять обойти. Да и подрать может, если рассвирепеет от крови. Черт бы с ним, поважнее охоты дел полно.

А вот это местечко и сейчас перспективно выглядит, не то, что первое. И недалеко вроде. Взять завтра Савву ‑ одного из холопов, да копнуть здесь. Если и впрямь есть руда, так завтра же и начнем отсюда прорубать дорогу к поместью. Остальные места подальше, обходить их буду потом, если здесь пусто окажется. А если не пусто ‑ будет Медвежий раскоп, в память о встрече.

На следующий день мы действительно докопались до руды, пройдя всего метра на четыре вглубь. Удостоверившись в успехе, расчистили поляну, связали шалаш ‑ потом здесь избушка встанет, да прокопали еще с пару метров. Хорошее место, богатое, не зря здесь топтыгин мне встретился. Могло ведь и по‑другому быть ‑ тонкий небогатый пласт, да растянутый по горизонтали. С такого не столько руды достанешь, сколько грунта, чтоб до нее добраться. Но здесь явно чем глубже, тем руда богаче.

В середине мая выбрался в Тулу, пораспродал товар, заглянул к воеводе ‑ показался. Когда уже купил продовольствие ‑ дорогое оно на торгу, черт, зашли мы с Иваном к одному из местных кузнецов, Дмитрию Ибрагимовичу. Старый уже мастер, седой весь.

‑ Что, боярин, распродал железо‑то?

‑ Что ж не продать, железо доброе, всё купцы разобрали. Сам‑то как, дед Дмитрий?

‑ А‑а... Сынов вот учил‑учил, а нынешней зимой обоих и не стало. Одного горячка прибрала, другой на стене лег.

‑ Господь дал, господь и взял. Кого во младые лета берет, тот и нагрешить не успевает много. Погоди, а чего второй‑то на стене оказался? Не было вроде набега?

‑ Это у тебя не было. А к Туле они с рязанской стороны подходили. Невеликое войско, говорят.

‑ Дела... Как же ты теперь?

‑ Вот так же. Молотобойца нанял, учить его еще и учить. Дом, что младшему выстроили, продал. Один теперь векую. Выпьешь, за помин душ христианских?

‑ И выпью, и до завтра еще в городе останусь, на помин души пожертвую. Хорошие люди были, и души светлые, и головы умные, а уж руки... Сколь им было‑то?

‑ Кириллу шестнадцать, Пантелею осьмнадцать. Он, Пантелей‑то, уж жениться собирался, я думал, снова дом как дом будет. Как Еленка моя преставилась, будто у меня рука отмерла. Теперь уж и самому, верно, недолго осталось. Да что я всё о себе ‑ ты как, всё холостой бродишь?

Да, развезло Дмитрия, видать на старые дрожжи пошло. Не то, чтоб лыка не вязал совсем, но по глазам видно. Да перепад настроения похож именно на эффект от выпитого ‑ очень уж резкий.

‑ Не до женитьбы пока, строюсь, да работы кузнечной хватает. Холопы‑то ‑ умельцы навроде твоего молотобойца, сила есть, а с остальным туго.

‑ Неужто сам молотом машешь?

‑ И машу, и копаю. Хорошо, Василия хоть немного научить сумел, а иначе пришлось бы, как в Литве да Польше иным шляхтичам, с сабелькой на боку землю пахать.

‑ Что за Василий такой? ‑ Да Михаила сын, знаешь ‑ косматый такой, чуть пониже меня ростом?

‑ Эт который на Аграфене женат? ‑ Да.

‑ Знаю. Так его Васька, значит, в холопы запродался?

‑ Зачем в холопы, навроде делового он, помощником.

‑ Надо ж, и что, много от него проку? ‑ Да уж немало. Умен парень, да и я учу.

‑ Э, да чему ты научишь‑то? Будет еще один кузнец деревенский, и только. Ну покажешь ты ему приспособы свои, да и всё. Сам‑то ты булат делать не умеешь?

‑ Куда уж мне. Вы с Никодимом молчите, а мне для опытов нужен уголь, только не древесный, а который из земли добывают. Вроде, он пожарче горит, и в домнице не спекается.

‑ Уголь ему хитрый подавай... Пошли‑ка в кузницу.

Ибрагимыч поднимается, и теперь я точно вижу, что пьян он порядочно. Качает его заметно, хотя об углы и не бьёт.