Часть 1. Роль среды

Итак, Средиземноморье, рассматриваемое согласно запросам истории, должно быть обширной зоной, которую следует равномерно продолжать во всех направлениях на большое расстояние от морских побережий. По прихоти нашего воображения оно уподобляется силовому полю, магнитному или электрическому, или, проще говоря, световому источнику, яркость излучения которого по мере удаления от него слабеет, но это не дает нам возможности раз и навсегда провести линию разграничения между светом и тенью.

В самом деле, какие границы можно устанавливать, когда речь идет не о растениях или о животных, рельефе или климате, но о людях, не стесняемых никакими рамками, преодолевающих все преграды? Средиземноморье (в том числе Средиземноморье в расширенном понимании) таково, каким его делают люди. Его судьба зависит от превратности человеческих судеб, которая расширяет или сужает его пределы. Рим пришел к созданию в собственном смысле средиземноморского мира в виде полузакрытой системы, перегородив ведущие наружу и внутрь дороги и (что было, возможно, одной из его ошибок) одновременно отказавшись дойти до пределов Европы, обеспечить себе свободный доступ к Индийскому океану или к глубинам Африки и установить плодотворные и ничем не стесняемые связи с их далекими мирами. Но эта замкнутость, впрочем относительная, не стала для средиземноморской истории правилом. Правилом стало распространение влияния моря далеко за пределы его берегов, причем мощные импульсы этого влияния сменялись беспрестанными отступлениями. Частицы, вовлеченные в вечный круговорот, то покидают море, то возвращаются к нему, затем снова отправляются вспять. Монеты а ocho reales^*LA, мелкие серебряные деньги, которые чеканились в Кастилии из белого американского металла, наводняют средиземноморские рынки во второй половине XVI столетия — но эти монеты встречаются в Индии, Китае… Контуры этой циркуляции людей, материальных или духовных ценностей позволяют располагать границы Средиземноморья в несколько рядов, окружать его все новыми концентрическими поясами. Речь должна идти не об одной, а о ста границах: одни из них отражают его политическое влияние, другие — экономическое или культурное. Когда Гете едет в Италию, его встреча со Средиземноморьем, что бы там ни говорили, — это не только переезд через Бреннер или, позднее, через тосканские Апеннины. Разве не был такой же встречей его приезд в Регенсбург на севере, плацдарм католицизма на том великом культурном рубеже, которым является Дунай? И не следует ли говорить о такой встрече с самого момента его отъезда из расположенного еще севернее Франкфурта, города римлян?

Если не принимать во внимание этой рассеивающейся по широким пространствам жизни, этого расширительного понятия Средиземноморья, история Внутреннего моря будет не раз ставить в тупик. Сосредоточивая в своих руках торговые пути, накапливая, возвращая, а иногда безвозвратно теряя богатства, Средиземноморье поддается измерению только на направлениях своей экспансии. Его судьба легче прочитывается на полях, отделенных от общего текста, нежели в гуще его разнообразных занятий. Наталкиваясь на препятствие в одной сфере жизни, море непременно вознаграждает себя в другой, согласно некоему закону равновесия, не всегда очевидному для современников, но иногда будоражащему воображение историков. Так, в XV веке, когда продвижение турок начинает беспокоить страны Леванта, западноевропейская торговля с большей, чем когда бы то ни было, силой устремляется в Северную Африку². Равным образом в конце XVI столетия определенный экономический подъем ориентирует средиземномор-скую жизнь в направлении Южной Германии, а также Средней и Восточной Европы. Без сомнения, и здесь идет речь о некотором компенсаторном механизме. Выживание Италии до 1620 года, и даже позже, было бы немыслимым без рискованных мероприятий на севере и северо-востоке. Проводником таких возможностей длительное время была Венеция. Что касается упадка, впрочем относительного, то он проявился довольно рано только во взаимоотношениях Внутреннего моря с Атлантическим океаном. Коротко говоря, история моря выглядит по-разному с точки зрения каждой из земель и каждого из морей, расположенных вблизи и вдали от него.

1. Сахара, второе лицо Средиземноморья