Часть 1. Роль среды

В этой враждебной среде, иной раз настоящей «анойкумене»^*LD, растения, животные и люди выживают вопреки всему, как будто не только физическая, но и биологическая природа не терпит пустоты. Так выражается один географ¹⁵. Действительно, во время значительных климатических колебаний и катастроф четвертичного периода человек, как и прочие живые существа, бывал часто застигнут врасплох, попадал в ловушку и оказывался вынужденным приспособиться любой ценой. Остатки прежнего населения встречаются как среди арабов на Аравийском полуострове, так и на берегу туарегов… Во всяком случае, если не считать оазисов, обычно имеющих малую протяженность, люди здесь могут выживать только малыми группами. Не будь в их распоряжении стад скота, они не могли бы принять вызов пустыни. Вот уже много тысячелетий эти места являются родиной осла, лошади, верблюда и дромадера. В Сахаре дромадер стоит на первом месте. «Человек живет здесь за счет верблюда», — гласит распространенная формула. И большая история пустынь начинается с дромадеров. «Позволяя человеку вести кочевой образ жизни и вместе с тем не быть привязанным к месту, дромадер дает ему возможность использовать растительность все более протяженных и разнообразных территорий…» Он является, со знанием дела прибавляет ученый¹⁶, «посредником, обеспечивающим освоение пустыни». Это вполне возможно.

В конечном счете, для питания скотоводов недостаточно молока, масла или сыра, получаемого от верблюжьих стад; мясо верблюдов малоупотребительно. Здесь известны все виды «подножного корма»: туареги Эра¹⁷ используют десятка два диких растений, в частности зерна дикорастущих drinn, mrokba, fonio, cram-cram, tawit, корни и молодые побеги berdi¹⁸. Их, если можно так выразиться, соседям, тубу, «пропитание обеспечивают плоды dum»¹⁹. К этому добавляются охотничьи трофеи. В XVI веке еще встречаются дикие верблюды, быки, ослы и бараны, сайгаки и серны, а в иранском Фарсе во время охоты на драхму и куропатку устаиваются настоящие состязания²⁰. «От Вавилона до Алеппо, — замечает один путешественник XVII века²¹, — идут сплошь пески, на которых растут каперсы и тамариски, служащие пищей для верблюдов… Из живности здесь встречаются только дикие ослы, лошади, олени и серны, которые иногда вклинивались на пути кафлы (cafila — караван) в таком количестве, что мешали нам двигаться вперед». В сердце сирийской пустыни лакомой добычей являются крысы, мясо которых считается изысканным кушаньем²². Можно себе представить тяготы этой жизни; но надо согласиться и с тем, что в ней есть свое очарование, приправленное поэтическими фантазиями. Один современный иракский писатель утверждает: «Кто раз отведал бедуинской пищи, никогда не сможет от нее отказаться»²³.

Итак, кочевники привязаны к местам выпасов, они вынуждены переходить от одного источника к другому. Во время засухи стадо не может удаляться от колодца более чем на 50 км. Пересечение tanezroufts^*LE становится подвигом, при этом на верблюдов навьючивают запас воды или соломы. По всей видимости, возникают конфликты из-за пользования скудными пастбищами. Эти земли, формально никому не принадлежащие, ограждены правовым обычаем, твердо установленным, но нуждающимся в защите. Из-за этого возникают ссоры и грабежи. Но еще выгоднее нападать на оседлые территории. Сирия и Египет в XVI веке защищены от этих вторжений, похожих на комариные укусы. Педро Мартир Ангиерский, гуманист, посланный католическими королями в Судан, побывавший в 1502 году в Египте, тотчас же обращает на это внимание; если бы эти бесчисленные народы, semper versans, semper in motu^*LF, не разделились между собой, они немедля завладели бы странами Нила²⁴. На одну успешную карательную экспедицию против бедуинов сколько приходится таких, из которых участники возвращаются с пустыми руками или со скудной добычей в лице нескольких пленных, детей и жен кочевников²⁵! Чуть не каждый день, во всяком случае всегда, когда пожелают, они подступают к воротам Алеппо²⁶, Александрии²⁷ или Каира. В ноябре 1517 года в Акабе приходится размещать гарнизон солдат, чтобы отсюда организовывать охрану багажа паломников «от постоянно учащающихся бедуинских разбоев»²⁸.

Увиденная изнутри, в свете непосредственных наблюдений, жизнь этих обществ в пустыне, столь примитивная на первый взгляд, на поверку оказывается имеющей сложную иерархическую организацию, богатые обычаи и изощренные юридические структуры… Но постороннему взгляду представляется только людская пыль, гонимая ветром! Насколько застывшей и тяжеловесной выглядит в сравнении с этим жизнь горных общин, казавшихся самыми динамичными в Средиземноморье.

Переходы на далекие расстояния