Часть 1. Роль среды

Средиземноморская почва также несет свою долю ответственности за нищету живущих здесь людей, предлагая им только бесплодные известняки, обширные засоленные пространства, поля, покрытые «селитрой», о которых говорил Белон дю Ман⁶³, с редкими слоями рыхлых отложений и ненадежными пахотными землями. Тонкие пласты земли на поверхности, для обработки которых пригодна только примитивная деревянная соха, отданы на милость ветра и проточной воды. Пашня существует лишь благодаря человеческим усилиям… Когда рвение сельских жителей ослабевает из-за продолжительных смут, исчезает не только крестьянское сословие, но и сама плодородная почва. Во время испытаний Тридцатилетней войны германское крестьянство было в значительной части истреблено, но земли остались, а с ними и возможность возрождения. В этом преимущество Севера. В Средиземноморье почва, не защищенная культурными растениями, погибает: пустыня выжидает удобного момента и больше не выпускает пашню из своих объятий. Ее сохранение или восстановление благодаря крестьянскому труду можно считать чудом. Об этом говорят современные цифры: за вычетом лесов, пастбищ и непригодных для сельского хозяйства участков обрабатываемые земли около 1900 года составляли 46 проц, площади почвы в Италии; 39,1 проц, в Испании; 34,1 проц, в Португалии и только 18,6 проц, в Греции. На острове Родос пребывают сегодня в запустении 84 тысячи гектаров земли из 144 тысяч⁶⁴. На южном побережье моря эти цифры выглядели бы еще более устрашающими.

Но что дают сами эти возделываемые земли? Очень мало, если речь не идет об исключительных условиях (например, об орошении), — и повинен в этом климат.

В Средиземноморье, более чем где бы то ни было, судьба урожая зависит от власти капризных стихий. Если южный ветер начинает дуть накануне жатвы, хлеб высыхает, не успевая созреть и вырасти, или, если он уже созрел, он осыпается: испанские крестьяне во избежание этой напасти жнут ночью, при прохладе, потому что высушенное зерно днем падает на землю⁶⁵. Зимой наводнения опустошают низменные участки, и посевы погибают. Если весной слишком рано устанавливается ясная погода, зерно, которое уже начало созревать, вымерзает, иногда безвозвратно. За судьбу урожая нельзя быть спокойным до последнего момента. В конце января 1574 года на Крите ожидался богатый урожай; прошли обильные дожди, и было засеяно больше земли, чем обычно. Но, добавляет наш источник, разве не могут все эти надежды обратиться в прах в этой стране, подверженной «губительным туманам, которые сжигают зерно»⁶⁶? Сильные порывы южного ветра, которые наводят страх на острова Эгейского архипелага, часто уничтожают в Корфу уже созревший урожай⁶⁷; именно их опасаются еще и сегодня во всех земледельческих областях Северной Африки, ведь сирокко, которому ничего нельзя противопоставить, за три дня может погубить труды целого года. Прибавим к этому списку бедствий, угрожающих средиземноморским полям, бич саранчи, столь же опасной сегодня, как и вчера⁶⁸.

Очень редко урожай не бывает затронут ни одной из подстерегающих его опасностей. Сборы обычно невысоки, и ввиду ограниченности посевных площадей Средиземноморье всегда находится на краю голода. Из-за нескольких скачков температуры или недостатка небесной влаги человеческая жизнь подвергается опасности. В этих случаях все претерпевает изменения. Даже планы политиков. Если на границах Венгрии не ожидается достаточный урожай ячменя (известно, что в Средиземноморье ячмень является аналогом овса на севере), можно быть уверенным, что султан не станет вести активную войну: чем он будет кормить лошадей спаги? Если в трех или четырех житницах Средиземноморского региона одновременно ощущается недостаток зерна — а это бывает не так уж редко, — то каковы бы ни были военные планы, составленные зимой или весной, театр военных действий непременно замирает на время сбора урожая, которое совпадает с периодом хорошей погоды на море и крупных операций флота. Зато сельские разбойники и морские пираты тотчас же начинают действовать с удвоенной силой. Стоит ли после этого удивляться, что единственный повседневный вопрос, регулярно обсуждаемый в важной политической переписке, касается урожая? Шел ли дождь, не шел ли дождь, хлеба еще не поднялись; прогнозы в Сицилии удовлетворительные, но в Турции недород, султан наверняка не разрешит вывозить хлеб. Будет ли этот год неурожайным, di carestia^*PU годом, годом дороговизны, как тогда говорили?