Часть 1. Роль среды

Напомним, не возвращаясь к уже сказанному, о греческих миграциях, которые затрагивают Эгейский архипелаг в целом, включая крупнейший остров Кандия. Сомнительно, однако, чтобы они приобрели в XVI веке такой размах, как на Корсике, острове эмигрантов по преимуществу. Избыток жителей сравнительно с его ресурсами заставляет их покидать остров, устремляясь во всех направлениях, и, вне всякого сомнения, трудно припомнить какое-либо происшествие в средиземноморском мире, в котором бы не был замешан корсиканец²¹⁵. Они обретаются в Генуе, проклятой Dominante^*IV, поскольку чем-то надо жить. Корсиканцы есть и в Венеции. Уже в XV веке они отправляются на заработки в земли тосканской Мареммы; в XVI столетии жители местечка Ниоло, потревоженные Генуей, осваивают эти зараженные лихорадкой итальянские территории и даже Сардинию, где часто сколачивают себе состояние²¹⁶. Много корсиканцев в Риме, некоторые из них торгуют скотом²¹⁷, и их лодки посещают римский порт на Тибре — Чивитавеккью и Ливорно²¹⁸. В Алжире полно корсиканских эмигрантов, особенно Capocorsini^*IW. Когда в июле 1562 года в город попадает Сампьеро, в ходе своего драматического путешествия, которое привело его в Константинополь, соотечественники стекаются в порт, чтобы приветствовать его как «своего короля» — выражение из генуэзского донесения²¹⁹. И этот Сампьеро, враг генуэзцев, сторонник французов, едущий выпрашивать помощь для своих земляков у султана, был все же популярен и любим ими!

Кто же такие эти алжирские корсиканцы? Некоторые из них каторжники. Другие, купцы и моряки, занимаются в порту торговыми сделками. Кое-кто живет здесь постоянно, в том числе богатейшие ренегаты: разве не был Гассан Корсо одним из «королей» Алжира? Около 1568 года, согласно испанскому донесению²²⁰, на десять тысяч алжирских отступников в целом насчитывается шесть тысяч корсиканских ренегатов. Город кишит корсиканскими посредниками, активно участвующими в сделках по выкупу пленных, как свидетельствуют генуэзские документы, но также выступающими в качестве официальных агентов иностранных держав. Среди них загадочная личность Франсиско Гаспаро Корсо, проживавшего сначала в Валенсии, а в 1569 году обосновавшегося в Алжире, куда он прибыл по поручению вице-короля Валенсии. Здесь он беседует с Элудж-Али, пытаясь склонить его, в довольно критический момент войны в Гранаде, к изменению позиции в пользу католического короля. Кто же скрывается под этим именем, скорее всего под одним из использовавшихся имен? Известно, что этот человек курсирует между Валенсией и Алжиром на бриге, перевозящем разрешенные товары, то есть те товары, которые не входят в список контрабанды, запрещенной испанским законом: к ней относятся соль, железо, селитра, порох, весла, оружие… В Алжире у него живет брат, еще один или несколько братьев — в Марселе, другой брат — в Карфагене, и переписка с ними охватывает, таким образом, все западное Средиземноморье. Добавим, чтобы все запутать, что некий испанский пленник в акте, составленном по всей форме и заверенном доморощенным нотариусом в алжирской тюрьме, обвиняет Гаспаро Корсо в занятиях контрабандой и в секретной службе двум хозяевам²²¹ … Не пытаясь прояснить этот маленький вопрос, отметим распространенность этой удивительной фамилии, совпадающей с названием острова, на всем Средиземноморье.

Корсиканцы живут в Константинополе, Севилье и Валенсии. Но город, который они предпочитают всем остальным, как в XVI веке, так и сегодня, — это Марсель, наполовину населенный корсиканцами, если судить по его порту, каким он предстает по имеющимся у нас документам²²².

Без сомнения, ответственность за эту эмиграцию не следует возлагать на генуэзских хозяев острова, хотя отчасти они в ней повинны. Очевидным для XVI века фактом является то, что корсиканцы недовольны правлением Генуи. Независимо от того, насколько эти настроения были обоснованными, не следует обвинять в их разжигании исключительно французские интриги и золото Валуа. Мы не собираемся отрицать связи, существовавшие между Францией и островом, совпадение взглядов по многим вопросам, факты посылки эмиссаров, фрегатов, пороха, а также денег. Франция ведет на Корсике ту же игру, которую со своей стороны ведет Козимо Медичи, более последовательный в своих планах и затрачивающий на нее гораздо больше средств, но менее удачливый. Так вот (это проясняет данный вопрос и возвращает нас к нашему предмету), если французская политика с легкостью, как бы сама того не желая, вызывает волнения среди корсиканских горцев, то это происходит не вследствие определенных расчетов, а благодаря жизненно важной связи между Францией, в то время располагающей свободным пространством, и островом с избыточным населением. Франция открыта для корсиканской эмиграции как самое обширное и многообещающее поле деятельности, в то время как Италия чрезмерно перенаселена и рассматривает Корсику, в противоположность Франции, как территорию, подлежащую освоению для собственных нужд.