Часть 4. Приполярный Урал. Саранпаульская экспедиция

Всё руководство относилось к нам в то время хорошо, понимали трудности нашего становления и пытались помочь материальными ресурсами по мере их возможности. Конечно, они ни на минуту не забывали свою основную задачу – поиски нефти и газа. Всё в первую очередь шло туда – транспортная техника, жилые дома, расходные материалы. Нам по нашим объёмам работ доставались просто крохи. Видимо, это была правильная стратегия – сосредоточение всех ресурсов на главном направлении, а не их распыление на решение второ– и третьестепенных задач, к которым могли относиться и работы на твёрдые полезные ископаемые.

Скоро возник вопрос о приёме рабочих в экспедицию. Рабочие часто подходили в отдел кадров управления – оттуда звонили мне, просили переговорить с очередным посетителем. Надо было набирать проходчиков шурфов, промывальщиков проб, воротовщиков, плотников. Тех, кого я соглашался брать, оформляли в управлении, давали небольшой денежный аванс на дорогу и отправляли в Саранпауль на грузовых самолётах, либо рейсовыми.

Вообще категория проходчиков шурфов на талых россыпях чрезвычайно редка – мне удалось подобрать только одного человека. В Тюменской области таких работ не велось. Они проводились только на Урале и на Дальнем Востоке. Подходили проходчики, работавшие в крепких или мёрзлых породах с применением буровзрывных работ. Некоторые из них освоили проходку шурфов в таликах, а большинство так и не сумело, и переучились на другие работы.

Промывальщики проб попадались чаще, потому что в летний сезон почти все геологосъёмочные партии проводили выборочное шлиховое опробование в руслах рек и ручьёв. Самые неквалифицированные шли работать воротовщиками и на прочие подсобные работы. Много из них было бичей, которые выезжали на сезон, чтобы к зиме снова вернуться в тепло. Однако были и люди, которые ехали всерьёз заработать.

Из первой партии принятых мной людей запомнился один – Попик В.. Это был местный коренной житель. Молодой, высокого роста, очень мастеровой мужик. Он нанялся проходчиком вместе с женой – она воротовщицей. Хоть раньше он такие шурфы не проходил, но освоил это дело неплохо. Кроме этого был хороший плотник. Прошёл он много мест и профессий. Мне запомнился его рассказ, как он служил надзирателем в Тобольской тюрьме. Тогда я впервые узнал и удивился, что некоторые заключённые, чтобы попасть в лазарет, глотают свои алюминиевые ложки.

Бумажные дела у меня потихоньку двигались к концу. Сейчас на первое место выдвигалась задача ускорить изготовление сравнительно мелких железок для горнопроходческих работ. Начал чуть ли не каждый день ездить в мехмастерскую Тюменской экспедиции и подгонять с изготовлением бадей, воротков и т.д. Обещали всё мелкое закончить в первую неделю января 1962 года. Одновременно они же делали заготовки для двух насосов "Летестю", но их обещали сделать только к концу первого квартала. На первую декаду января заказал спецрейс самолёта АН-2 на Саранпауль, прикинул вес железных изделий, остальной догруз решил сделать вновь принятыми рабочими. Всё железо, как и обещали, сделали в срок, и, погрузившись с рабочими в самолёт где-то в первой декаде января, через 7 часов мы прилетели в Саранпауль.

Опять Саранпауль. Высадка Хобеинской партии. В. М. Каменев. А. С. Калинин. Катины. Барак, контора, баня. Встреча АТЛ. Росомаха. Возвращение в экспедицию

Жить на первое время я устроился в общежитие ИТР. В комнате нас было три человека – это был обычный деревянный барак. На поиски и разведку золота была вновь организована Хобеинская партия. Назначен и её начальник, который после сдачи своих дел в Тюменской экспедиции должен был вылететь в Саранпауль. Прибытия старшего геолога партии ждали на днях. Я же был назначен и.о. технического руководителя партии. В ближайшее время мне предстояло из имеющихся людей первично укомплектовать состав, одеть, обуть, подобрать инструмент, необходимые расходные материалы, в конце второй декады января произвести вертолётную заброску на место, и начать проходческие работы. Обозначил он и места начала работ. Первая линия шурфов должна была закладываться в месте высадки по всей ширине долины реки, вторая – через 5 км выше по течению и там же надо было вырубать место под посадочную вертолётную площадку. Третья линия закладывалась ещё выше на 5 км – точно в районе шурфа №92, давшего промышленное золото. Сроки были очень сжатые, и, кроме этого, нельзя было упустить никакую мелочь, т.к. это был абсолютно безлюдный район и полное отсутствие дорог до места работы.