Часть 7 : ...да не будет разорвано Богом.

Это было опасно, но секретность была необходима. Марраго хотел бы прихватить с собой кого—нибудь из своих охранников и помощников, но Маррэйн был совершенно прав, указывая ему на то, что никому из них он не может по—настоящему верить, ни в чем сколько—то важном. Это раздражало Марраго — особенно потому, что так оно и было — но он не мог отрицать правдивости слов Маррэйна. Всего два года назад один из его телохранителей, мужчина которого он знал много лет, попытался его убить — почти искалечив его при этой попытке.

Его дыхание становилось все тяжелее и тяжелее, и он чувствовал, как тяжело бухают его сердца. Маррэйн убегал все дальше и дальше вперед, глядя на каждый камень и облако с радостью ребенка, нашедшего давно потерянную игрушку.

— Я не умру здесь. — просипел Марраго, слова повисли туманом перед его лицом. — Не сейчас.

Наконец, он обогнул выступ по узкой тропе и уставился на здание перед собой. Вырезанный в склоне самой горы, здесь стоял храм. Такой же стойкий и невозмутимый, как сами горы, он выглядел как место, где могут обитать лишь невероятно сильные. Центавриане не имели склонности растить воинов—монахов, как минбарцы или маркабы, но Марраго кое—что знал про их ордена, и не сомневался, что это было именно таким местом.

Он зашагал вперед, силой проталкивая себя сквозь ледяной воздух и присоединился к Маррэйну перед дверями — массивным каменным порталом. На них были вырезаны символы, которых он не мог узнать. Маррэйн, очевидно, понимал их, потому что он чуть склонил голову и прикоснулся двумя пальцами к губам.

Потом он постучал в дверь кулаком.

Марраго отвернулся и посмотрел с горы вниз. Он видел как вся земля расстилалась под ним, и прекрасно понимал почему предки Маррэйна пришли в эти горы. А еще он чувствовал страшное и сводящее с ума головокружение.

Звук камня, скрипящего о камень, раздавшийся когда открылась дверь, заставил его обернуться. Перед ними стояла юная минбарская девушка. Она была полностью одета в черное, ее лицо скрывал капюшон, а к ее поясу был пристегнут денн'бок. Она выглядела готовой к бою.

— Тебя не ждут здесь, Предатель. — проговорила она чистым, звонким голосом. — Тебе говорили это и прежде.

Маррэйн сверкнул ей мимолетной улыбкой.

— Я здесь не для сватовства. У меня дело к твоей леди.

— Тебя не ждут здесь, Предатель.

Улыбка Маррэйна стала шире.

— Я Первый Воин Клинков Ветра, и этот храм стоит на землях, что мои предки взяли для Клинков Ветра, и которые навечно оставил за нами сам Император Шинген, по Договору Варэнни. И ты утверждаешь, что я не могу войти?

— Тебя не ждут здесь, Предатель.

Марраго закашлялся и шагнул вперед.

— Мы путники, — сказал он. — нуждающиеся в отдыхе и ночлеге. Мы оба воины и отплатим защитой и уважением, если они вам потребуются. — Он закашлялся снова. — Разве нет у вас традиций гостеприимства?

— Чужакам не позволено входить.

— Я веду ту же войну, что и ты.

— Мы воюем вместе. — добавил Маррэйн. — И мы явились сюда по прямому приказу Примарха. Ты предпочтешь объяснять ему — почему его верным воинам не дозволяется сюда войти?

Девушка поколебалась и отошла в сторону, пропуская их внутрь. Маррэйн снова улыбнулся ей и вошел. Марраго последовал за ним.

— Я должна доложить моей леди, что вы здесь. — пролепетала минбарка, закрыв дверь. — Ждите здесь.

Они стояли в небольшой прихожей — темной холодной и каменной.

— Ты всегда так очаровываешь своих дам? — просипел Марраго, жадно глотая воздух.

— Похоже, что я тут пользуюсь определенной славой.

— Как, не сомневаюсь, и во многих других местах.

— Ну, может быть, тут и там....

Девушка вернулась, и с ней была другая женщина. Она была старше и выше, двигалась со свободной грацией. Одета она была так же, но ее капюшон был надвинут еще глубже на лицо, а на руках были плотные черные перчатки.

— Тебя не ждут здесь. — сказала она Маррэйну.

— Нам нужна твоя помощь. — ответил он, разом утратив все легкомыслие. — Нам всем нужна твоя помощь.

— А где был ты, когда мне нужна была твоя помощь?

— Насколько мне помнится — ты прогнала меня.

Откинув капюшон за спину, Тиривайл взглянула на них. Ее кожа потемнела и была покрыта шрамами, ее лицо наполовину обгорело. Один глаз был пуст и скрыт повязкой, но оставшийся сохранил свою темную красоту.

— Примарх прислал тебя?

— Именно он.

— Тогда входи. Думаю, я должна тебя хотя бы выслушать.

* * *

— Минбарцы называют это Мора'дум, насколько я знаю. Террор. Применение террора на войне старо, как сама война. Я изучал военную историю во всех подробностях в последние двенадцать лет, да и прежде не был к ней совершенно безразличен.

Когда двенадцатый Император отправился на войну против мятежных лордов Иммолана, он угрожал спалить дотла любой город на планете, убить любого мужчину, кто будет противиться ему, и продать в рабство всех их жен и детей. Поначалу ему не поверили, но потом он захватил город Бракадуун, и сделал именно то что обещал, пощадив одного мужчину которого он отправил живым — в следующий город.

После этого остальные сдались быстро.