Читаем Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия полностью

Боголюбский наверняка довел ситуацию до обострения намеренно: хотел еще больше унизить Киев и привести родственников в окончательную покорность. Теперь у него появились формальные основания для того, чтобы отправить против мятежников карательную экспедицию. Собралось невиданное на Руси войско в 50000 копий. Кроме владимиро-суздальской рати в него вошли дружины еще двух десятков князей, многие из которых присоединились к походу поневоле, боясь вызвать гнев грозного Андрея. Даже Роман Ростиславич, и тот был вынужден выступить против собственных братьев. Боголюбский был настолько уверен в победе, что не повел армию сам, а остался дома.

Началась война, в которой у Ростиславичей, казалось, нет никаких шансов на победу. Братья и не пытались выйти в поле. Они бросили Киев и разбежались: Рюрик Ростиславич заперся в Белгороде, Мстислав Ростиславич в Вышгороде, а Давыд Ростиславич отправился за помощью к галицкому князю Ярославу Осмомыслу, давно враждовавшему с Боголюбским.

Объединенное войско осадило Вышгородский замок, потому что там находился главный оскорбитель великого князя. Андрей приказал доставить к нему Мстислава живым.

Однако Вышгород оказался крепким орешком, а Мстислав — стойким воином. Целых девять недель простояла владимирская армия у стен, много раз ходила на штурм, но взять крепости не могла.

Боевой дух в стане осаждающих постепенно падал. А вся Русь наблюдала за осадой и видела, что Боголюбский не так уж силен. Враги Андрея начали смелеть. Один из них, луцкий князь Ярослав Изяславич, повел на помощь Мстиславу галицко-волынское войско.

Сражение не понадобилось.

Однажды ночью в лагере сторонников Боголюбского пронесся слух, что враг уже на подходе и вот-вот нападет. Князья один за другим, в полном беспорядке, начали отступать — переправляться через Днепр. Видя это, Мстислав ударил из крепости — и отступление переросло в паническое бегство. Многие утонули в Днепре, другие разбежались. Слава за чудесную победу досталась Мстиславу, который отныне стал называться Храбрым, хотя истинной причиной поражения было то, что подневольные союзники Андрея Юрьевича не желали проливать кровь своих воинов ради еще большего усиления великого князя.

В хронике сказано: «…Князь Андрей какой был умник во всех делах, а погубил смысл свой невоздержанием: распалился гневом, возгордился и напрасно похвалился; а похвалу и гордость дьявол вселяет в сердце человеку».

Из-за постыдного разгрома под Вышгородом положение Боголюбского пошатнулось не только во всей Руси, но и в собственном княжестве. У правителя и там хватало врагов, поскольку он был суров и несдержан в гневе. Как обычно в подобных случаях, заговор созрел в ближайшем окружении диктатора.

Перейти на страницу:

Все книги серии История Российского государства

Часть Азии. Ордынский период
Часть Азии. Ордынский период

«В биографии всякой страны есть главы красивые, ласкающие национальное самолюбие, и некрасивые, которые хочется забыть или мифологизировать. Эпоха монгольского владычества в русской истории – самая неприглядная. Это тяжелая травма исторической памяти: времена унижения, распада, потери собственной государственности. Писать и читать о событиях XIII–XV веков – занятие поначалу весьма депрессивное. Однако постепенно настроение меняется. Процесс зарубцевания ран, возрождения волнует и завораживает. В нем есть нечто от русской сказки: Русь окропили мертвой водой, затем живой – и она воскресла, да стала сильнее прежнего. Татаро-монгольское завоевание принесло много бед и страданий, но в то же время оно продемонстрировало жизнеспособность страны, которая выдержала ужасное испытание и сумела создать новую государственность вместо прежней, погибшей».Представляем вниманию читателей вторую книгу проекта Бориса Акунина «История Российского государства», в которой охвачены события от 1223 до 1462 года.

Борис Акунин

История

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное