Часть третья (СИ)

-- Для того, чтобы этот образ исчез, вернее, чтоб образ твоего мужа не появлялся, ты должна переспать с другим. Это же так просто. Тот, кто будет на твоей груди, изгонит образ твоего покойного мужа, -- наставляла Свету Марина.

-- Марина, скажи, образ твоего Димы давно изгнан из твоего воображения? И как это было, когда это произошло?

Марина пожала плечами. Образ Димы для нее померк прямо в день свадьбы, очевидно в тот самый момент, когда она перепутала его с другим.

-- Знаешь, для меня всякие там нравственные категории все равно, что смена северного ветра на южный. У меня с Димой хорошие взаимоотношения с самого начала. Все равно, лучшей женщины ему не найти, он это прекрасно понимает, а если я получаю радость еще с кем-то, и доставляю эту радость в ответ кому-то, вернее, разделяю ее с кем-то, значит, я могу. У меня больше энергии, мой потенциал выше, чем, скажем, у Лины, или даже у тебя.

-- Не в потенциале дело, -- сказала Света.

-- А в чем?

-- Какие мы все-таки разные, Марина. Я часто думаю об этом, и не могу найти ответ на этот вопрос. Мы смотрим на один и тот же предмет и видим его каждая по-своему. И потом, ты производишь впечатление сытой, довольной всем барыньки, так ли это на самом деле? Мы все же подруги и мне хотелось бы знать.

Марина опустила глаза. Дела у нее были далеко не так блестящи, как ей хотелось, и как она показывала перед всеми. Дима писал редко, а денег вообще не присылал. В коротких письмах, в одну две строчки он сообщал, что оклад у него ниже среднего, кормят их плохо, поэтому вся скудная зарплата уходит на дополнительное питание. Все шло к тому, что ей Марине, такой энергичной и такой коммуникабельной надо было искать работу, а она так хотела слыть женой нового русского. Ведь жены новых русских не работают. Их работа это смена нарядов, их заботы, как лучше одеться, их проблемы - ожидание мужей с работы, иногда и до рассвета.

- Нет, у меня ничего этого никогда не было и не будет. Не за того замуж вышла. Дима..., он хороший человек, но не тот запал у него. Толку от него мало. Это я так...

Марина залилась слезами и уронила голову на плечи Светы.

- Ну, ну, будет тебе. Все образуется, все будет в порядке. Сын у тебя растет, Дима вернется. А когда он вернется, сядем втроем, поговорим...

41

После убийства Тимура часть его родственников покинула Москву по собственной инициативе, часть наиболее упрямых, кому удалось пустить корни более глубоко, была изгнана из столицы не столько другими группировками, претендующими на Москворецкий рынок, сколько правоохранительными органами. Теперь хозяйкой гостиницы "Севастополь" стала Натали. Она еще раньше требовала от Тимура расписки по всякому поводу, складывала их в отдельную папку, а после его гибели предъявила в судебные органы и выиграла не только гостиницу, но и квартиру Тимура. По этим распискам, в которых были искусно подставлены цифры, Натали возместила лишь часть своих кредитов.

Она значительно подобрела, страсть к вкусной пище выровняла ее талию с объемом бедер, раздвинула плечи, наградила вторым подбородком и основательно раздула щеки. Натали дышала сытостью, могуществом, и ее жизненная энергия била через край. В личном распоряжении Натали - три Мерседеса, две машины "Вольво" и пять дюжих молодцев личной охраны, готовые за нее положить живот свой, если потребует обстановка.

На своего благодетеля Ефима Андреевича Раскорякина, сегодняшнего мужа, она уже смотрела несколько свысока и относилась к нему, как к старой изношенной кофте, все еще удобной, в которой она чувствовала себя комфортно, но выглядела как будто старомодно: и носить уже неохота, и сбросить еще не время.

Ее подруга Моника из города Кельна дала ей хороший совет:

- Твоя задавить муж на постель. Муж весь ночь не может, а твоя требует весь ночь бим-бим. Муж старый, а ты молодой, голодный на постель: требуй бим-бим, не переставая.

- Спасибо, я так и сделаю, - сказала Натали, и в ту же ночь не слезала с Ефимчика-херувимчика, как она его называла. Когда он уставал и казался ни на что негодным, она пускала слезы, обвиняя его в том, что он уже разлюбил ее, что путается с другими бабами, а она страдает, заснуть не может, ей снятся эротические сны, чувствует себя нервной. Даже специальные статьи под нос совала. Ефимчик - херувимчик читал эти статьи и убеждался в том, что женщина без секса становится мегерой, поскольку отсутствие такового отрицательно сказывается на ее психике, а следовательно на здоровье.

- Я начну пить настойку женьшеня, это поможет, потерпи немного.

- Не могу-у! Я вся горю. Откормил меня на свою голову! И выходит: сам виноват. Хоть кобеля какого ищи. И найду, ты не думай, я страдать не привыкла. Вот только одна проблема...

- Какая проблема, золотце мое? - спрашивал все еще могущественный любовник, целуя ее в жирное плечо.