Части ее тела

В витрине магазина были выставлены очень неплохие пейзажи и пустые багетные рамы, на мольбертах разных форм и расцветок. Один был совсем маленьким, видимо, детским, но мне померещился толстенький бородатый гномик с кистью в руке, вдохновенно рисующий портрет Белоснежки. И предвкушение встречи со сказкой отозвалось трепетом, поэтому в салон я вошла под звон колокольчика над дверью, как в заколдованный дворец, где готова была остаться еще на час, чтобы как следует рассмотреть все гипсовые головки, кисточки разных размеров, наборы супергранулирующейся акварели. А уж книги по искусству могли затянуть на полжизни…

Но Артур дернул за руку и потащил меня к прилавку, за которым стоял не Максим, а откровенно тосковала продавщица моего возраста с такими же светлыми, как у меня, только крашеными волосами. Взгляд у нее был сонным, и я сразу почувствовала к ней антипатию. Перед этой дурой – россыпь сокровищ, в которые можно погрузиться с головой и получать наслаждение, а она скучает, не делая абсолютно ничего!

Не знаю, что на ее счет подумал Логов, но он на ходу послал ей свою дежурную улыбку:

– Привет! А Макс на работе?

– Нету, – бросила продавщица, не удосужившись поздороваться. Сияние Артура не произвело на нее никакого впечатления.

– Вот как? – Логов изобразил удивление. – Мы же договорились с ним на сегодня…

– У него выходной.

Артур в замешательстве пробормотал:

– Или мы на вчера договаривались?

– И вчера был выходной.

– Два подряд?

Ему удалось пробудить в ней хоть какие-то эмоции – она взглянула на него с раздражением:

– В нашей стране людям положено два выходных дня.

Артур вскинул руки:

– Не мне спорить с российским законодательством! А Макс далеко живет? Может, нам добежать до его дома?

– Понятия не имею. – Продавщица снова погрузилась в сплин.

– Дело в том, что я ухитрился потерять его номер. Ну не занес сразу в телефон, болван…

– У меня нет его номера.

– Как это? – удивился Артур – на этот раз неподдельно. – Вы же работаете вместе. Разве не бывает ситуаций, когда нужно посоветоваться? Или подменить друг друга?

– На это у нас есть директор магазина.

Логов вздохнул:

– Ладно, позовите директора.

– Его нет. У него встреча с поставщиками.

Я все ждала, когда ее терпение лопнет, и она спросит наконец, что же нам вообще надо, но девица была непрошибаема. Артур тоже это понял и отступился:

– Когда директор вернется?

Плечи ее раздраженно дернулись:

– Она мне докладывает, что ли?

– А Макс выйдет завтра, правильно?

Мне казалось, Логову хочется крепко схватить ее и хорошенько встряхнуть, но работа научила его сдерживаться. И не с такими дело приходилось иметь.

Получив ленивый кивок в ответ, мы вышли из магазинчика, уже не казавшегося таким волшебным. Эта тупая лентяйка осквернила его, и мне не хотелось больше сюда возвращаться, но, судя по всему, завтра нам предстояло именно это.

– Ладно, – вздохнул Артур, садясь в машину. – Сейчас найдем сносную кофейню, а потом двинем на Арбат.

Нетрудно было выпить кофе вблизи проспекта Мира, но Логов не ищет легких путей и потому отправился аж на Чистые пруды, где потом предложил немного «подышать». С ним за компанию я на многое была готова, поэтому мы побрели, обмениваясь версиями, почему вообще могли убить такую девушку, как Дина? Она могла за себя постоять, в этом даже я успела убедиться, так что если б убийца вызывал у нее опасения, Дина просто не осталась бы с ним наедине и уж точно никуда не поехала. Что же произошло? Он подкараулил ее? Застал врасплох? Обманул, посулив что-то стоящее? Или этот человек просто не вызывал у Дины боязни?

На самих прудах, которые в зимние месяцы превращались в каток, почти никого не было, кроме мамы с двумя краснощекими мальчишками, пытавшимися скользить по льду прямо в сапожках, и худенького старичка в беретике, добросовестно нарезавшего круги. Я засмотрелась на него: он выглядел таким симпатичным и трогательным – то ли художник, то ли ученый… А потом заметила старушку, которая дожидалась его в другом конце катка с небольшим термосом в руках.

Завершив очередной круг, старичок подъехал к жене и обнял так нежно, что у меня задергался подбородок. На Артура я боялась взглянуть: заметил ли он эту пару? Он сам негромко проговорил:

– Я мечтал, что мы с твоей мамой станем такими же милыми старичками…

– Вы были самой красивой парой. – У меня перехватило горло на последнем слоге.

– Были, – признал Артур, не пытаясь изобразить ложную скромность.

И обнял меня за плечи, прижав таким отцовским жестом, что я не удержалась и всхлипнула. Он прогудел:

– Ну-ну… Что ты? Оксана была в нашей жизни, и мы должны быть благодарны за это. У нас остались воспоминания, а это уже немало… Много ли на свете людей, которые могут сказать, что их любил лучший человек этого мира? А нас с тобой она любила.

Светлым знаком небес – приветом от мамы! – вокруг нас вдруг закружились крупные медленные снежинки. Они легко опускались на темные волосы Артура, который вышел без шапки, на мои ресницы – и без того мокрые. Снегопад был до того неожиданным и красивым, что я прошептала: