Части ее тела

– Как вы познакомились с Диной Старостиной? – спросил Артур, официально предупредив о диктофоне и видеокамере.

В отличие от меня он рассматривал Скарабея бесстрастно. Хотелось думать, что Логов уже признал его невиновным, хотя так он смотрел на всех, кого приводил в эту комнату. Даже на меня.

– На выставке моего учителя. Дина была там, и меня поразила ее внешность.

У меня больно кольнуло в сердце, но Кирилл продолжил:

– Она была олицетворением смазливой пустоты. Такой американский типаж… Знаете, чирлидерша. Мне виделась именно такая девушка для «Молитвы». Хотелось показать, что и она способна глубоко чувствовать.

Голос у Кирилла был низким и певучим, его хотелось слушать бесконечно. Я твердила себе: «Он не заметил меня. Даже как натурщица я его не заинтересовала… Сейчас он выйдет из допросной и больше не вспомнит обо мне». Наверное, это все было правдой, но сейчас она не имела значения. Этот человек с невероятными глазами сидел напротив, и я не могла оторвать взгляда от его лица. А ведь он был совсем не так красив, как Логов, если уж разбираться объективно… Значит, дело совсем не в этом.

Кивнув, Артур потер лоб. Он выглядел усталым и разочарованным, ведь уже было ясно: Кирилл не убивал Дину. Почему я ни секунды не сомневалась в этом? Не знаю. Дело даже не в том, какие у него глубокие глаза и ясное лицо… В чем-то другом. Мне никак не удавалось уловить это и объяснить хотя бы себе самой. Я просто знала. Правда, Артур мог бы напомнить, сколько раз я ошибалась в людях…

– То есть вы собирались только нарисовать ее, и все?

Кирилл ощутимо напрягся:

– Что значит «собирался»? Я и так только нарисовал ее, и все. Если вы намекаете на какие-то отношения, то их не было.

– Совсем? Ну, разок-то вы с ней переспали?

– Нет! – отрезал Скарабей. – Ни разу. Не было этого, слышите. А что уж она себе напридумывала…

– А именно? – оживился Логов.

Кирилл покачал головой, показывая, что ничего не мог с этим поделать:

– Она внушила себе, что влюблена в меня.

– Почему – внушила? Возможно, она и была влюблена в вас.

– Да мы с ней толком и не общались! Я не люблю разговаривать, когда работаю. А потом мы просто попрощались, и все. Ну, понятно, я заплатил ей… Как всем натурщицам.

Широко улыбнувшись, Артур покачал карандашом, который всегда вертел в руках во время допроса:

– Не-не-не! Не сходится. Вы переписывались в Сети «ВКонтакте», и довольно долго. Так что вы не расстались в тот день…

– Ну да, она меня нашла, – вздохнул Олейников и внезапно обратился ко мне: – Ну, вы знаете, как это делается: подала заявку в друзья. Я не думал, что это так ее затянет, поэтому согласился.

Зачем-то я ляпнула:

– Я никому не навязываюсь в друзья.

Но Кирилл пропустил это мимо ушей. Он уже сосредоточился на Артуре:

– Но Дина мне особо не надоедала. Писала изредка. Чаще присылала голосовые сообщения… Я отвечал. По-моему, через раз… Но в этой переписке… – Он вдруг остановился, и взгляд его стал острым. – Да вы же ее читали, да?

– А вы как думаете? – отозвался Артур вопросом.

– Читали, – повторил Скарабей убежденно. – Тогда сами знаете, что там не было ничего… Ну, личного, что ли. Мы говорили о живописи – и современной, и о классике. Ее интересовал модернизм.

Логов вскользь взглянул на меня, и я подтвердила это, моргнув. Они и в самом деле почти не говорили о любви. Почти.

– То есть на самом деле Дина не была пустоголовой куклой, – заключил Артур.

– Не была, – подтвердил Кирилл, и мне это понравилось.

Не только потому, что о мертвых либо хорошо, либо ничего… За ту минуту, когда Дина закрыла меня собой, я почувствовала некую незримую связь с ней, не оборвавшуюся с ее гибелью. Если б она осталась жива, мы могли бы общаться. Не знаю, стали бы мы подругами, но я не желала слышать об этой девушке ничего плохого…

– Почему вы назвались Скарабеем? – неожиданно сменил Артур тему.

Он часто делал так на допросах, тем самым сбивая с толку подозреваемых. Люди теряли нить разговора, потому что и без того были на нервах, а Логов все помнил и все контролировал. Сейчас это предстояло испытать Кириллу…

Он уставился на Артура, будто не мог понять, о чем тот говорит. Потом сообразил:

– А… Ну, скарабей – это хороший символ. Почему нет? У египтян он почитался как священное насекомое богов Солнца.

– И как это связано с вами? Вы считаете себя проявлением божественного начала?

Мне захотелось пнуть Артура под столом, но такого я себе не позволяла, поэтому только бросила на него свирепый взгляд, который он даже не заметил.

– Да нет, конечно, – еще больше разволновался Кирилл. Над красиво изогнутой верхней губой проступила испарина. – Скарабей считался символом созидательной силы. Для художника самое то… Вы не находите?

Но Логов не отвечал на вопросы, он их задавал.

– Вы читали Аристофана? – спросил Артур в лоб с таким видом, будто не только вчера сам услышал от меня эту историю.

Кирилл помолчал:

– Вы о том, почему я называл ее Эйреной? Она сама попросила, когда узнала, что мой ник – Скарабей.