Части

Там промерзаешь насквозь, становишься сонным и вялым.

Там можно дойти до конца горизонта и исчезнуть из вида.

Там ты – бык на пике копья, а жизнь- коррида.

Выбор

Можно жить, улыбаясь, озаряя улыбкой весь свет.

Можно жить, забавляясь, купаясь в обёртках конфет.

Можно делать подарки, ничего взамен не прося.

Можно красть счастья огарки и прятать в карман, унося.

Можно залезть на вершину и прыгнуть оттуда вниз.

Можно проколоть врагу шину, или сбросить сор на карниз.

Можно уехать на остров и жить там, как Робинзон.

Но стать человеком не просто, а быть свиньёй не резон.

Смятение

Натянув покрывало себе на плечо, стала богу молиться я горячо:

“Боже мой! Помоги пережить то, что не в силах я изменить!

Я камнем иду ко дну, я в омуте дней тону,

Я стараюсь последнюю нить изо всех своих сил схватить.

В водовороте сплетен, интриг целая жизнь захлебнётся в миг.

Что принесёт на берег волна? Или лишь память остаться должна?”

И сорвав покрывало резко с плеча, стала богу молиться я сгоряча:

“Боже мой! Помоги изменить то, что не в силах я пережить!”

Пробуждение

Злые вьюги отгудели.

Приближается весна!

И на будущей неделе

К нам пожалует она.

Птицы в небе звонко пели:

“Скоро к нам придёт весна!”

И весёлый звон капели

Будет слышен из окна.

И ручьи по тротуарам

Горной речкой будут течь.

Солнышко лучом задаром,

Словно печка, станет жечь.

И малюсенькие почки

Набухают и растут.

И появятся листочки,

Распускаясь там и тут.

Отовсюду звон несётся,

Словно где-то бьют в набат.

И природа вдруг проснётся,

Сбросив зимний свой наряд.

Сон

Маленький мальчик спит в колыбели,

В тёмном лесу спят пушистые ели,

Дятлы в дупле уж заснули давно,

Месяц-проказник глядит всем в окно.

Тихо в саду – не щебечут там птицы,

Спокойно в лесу спят бобры и куницы,

Не шелохнутся стога на полях,

Дремлют трава и цветы на лугах…

Спит бурый мишка в уютной берлоге,

Спит старый мерин, уставший в дороге.

Славно устроившись в норке рядком,

Кролики мирно свернулись клубком.

Лишь ручеёк не ложится в постель свою,

Нежно поёт он всем нам колыбельную.

Балерина

Вся в белом, таинства полна и звукам музыки послушна,

Она нежна и так воздушна, и ускользает, как волна.

Вся в мире танца растворясь, парит на сцене белой птицей,

Чтоб в жизнь мечтою претвориться, в небесный образ воплотясь.

Венчая славы лавром вечным, её народ вознёс на трон.

Не смолкнет восхищенья стон перед искусством бесконечным.

Горя бессмертием творца, художник жеста и движенья,

Рождаясь в муках и сомненьях, идёт дорогою борца.

К портрету

Вы так блистательно немы средь шумной зальной кутерьмы,

И взор ваш томный при свечах оставил след в чужих сердцах.

Завесой тайн отгородясь, нескромных взглядов не стыдясь,

Хранят спокойствие черты небесной, светлой красоты.

В неописуемый восторг ваш облик незнакомца вторг.

И на колени встав пред ним, молился он как всем святым.

А я молюсь лишь об одном, простом желании своём,

Чтоб в жизни были вы и в свете также чисты, как на портрете.

Томление

В одинокую степь наплывает туман.

Зелень трав, синь реки наполняет дурман.

И цыганская песня звучит в тишине.

И звезда так призывно блестит в вышине.

И пойдёшь в борозды на зов яркой звезды.

Пропадёшь не за грош, и утонешь в любви.

Будешь в свете костра песни петь до утра,

А цыганские пляски так сводят с ума…

С одинокой степи уплывает туман.

Свежий ветер с реки развевает дурман.

А цыгане толпою идут на восток,

И ты смотришь им вслед, став как степь одинок.

Вечное

Необратимы теченья веков,

Необозримы деянья творцов,

Несокрушимы основы столпов,

Невосполнимы потери умов.

Чётко видна на ладони черта,

Линией жизни зовётся она.

С линией счастья, надежды, ума

Связана крепко и сплетена.

Может порваться несущая нить,

В этом не стоит кого-то винить.

Надо стараться тепло сохранить,

Жизни огонь помочь возродить.

Память людей сохранилась в веках,

Нежность людская осталась в руках,

Счастье огнём загорелось в глазах,

Улыбка надежды у всех на устах.

Хочется верить в лучшие дни, и чтоб никогда не кончались они.

Былое

Так жить на свете одиноко и сердце грусть-тоска гнетёт,

И вдаль уже не смотрит око, и мощь рука не обретёт.

Меч вложен в ножны и пылится, а щит и сбруя – в сундуке.

И конь стреноженный томится, давно вина нет в бурдюке.

Красавиц смех умолк навеки, в пустой ладье им места нет.

Тяжёлой ношей давит веки груз навсегда ушедших лет.

Бывало, время удалое, и жизнь крутила виражи.

С улыбкой вспомнится былое: турниры, скачки, кутежи.

Когда и телом, и душою становишься невыносимо стар,

То понимаешь, что судьбою смертельный нанесён удар.

Обещание

Где бы ты ни был, я буду ждать тебя всю жизнь!

И моё сердце молит с надеждой скорей вернись!

Долго в разлуке придётся бродить в чужой стороне.

Где бы ты ни был, я буду помнить всегда о тебе!

Много опасностей и злоключений ждут на пути,

Но моя клятва поможет умело их обойти!

Целую вечность тебя бросало то вверх, то вниз.

Чтоб ни случилось, я буду любить тебя всю жизнь!

Метание

Мне с каждым разом всё труднее собою быть всегда везде,

Мне с каждым часом всё сложнее держать эмоции в узде.

Всё кажется, кругом ловушки подстерегают и влекут.

И, кажется, берут на мушку, и, если дернусь – засекут.

Под постоянным жить прицелом неимоверно трудно мне.