Части

Среди белых скал и льдин кружит ветер лишь один.

А в избушке одинокой, позабытой и далёкой,

Согреваясь у огня, вспоминаешь ты меня.

Долгой, тёмной, зимней ночью вспоминаешь ты меня!

Прощание

Нежно прикасаясь тёплыми губами,

Ты со мной прощаешься на век.

И когда порвутся нити между нами-

Время остановит мерный бег.

Яркою звездою тёмными ночами

Буду зажигаться в небесах.

Как большая птица с мощными крылами

Пронесусь и сгину в облаках.

Я хочу запомнить всё, что потеряли,

Я хочу забыть, что обрели.

И не так обидно, что чужими стали,

Главное – надежду сберегли.

Одинокой свечкой, плача вечерами,

Догорю и в миг исчезну я,

Или, оттолкнувшись сильными руками,

Вырвусь из оков небытия…

Потому что я люблю тебя…

На костре

Страх когтями рвёт сердце и не выдохнуть, и не вздохнуть.

Глаза, как засыпаны перцем, ремнями сдавлена грудь.

Ужас берёт за горло, замер крик на губах,

Как в раскалённое жерло бросила боль в ногах.

Пламя колени лижет, и сквозь языки костра,

Смерть придвигается ближе, а коса у неё остра.

И не поможет молитва, нательный крест не спасёт.

Неравная проиграна битва, ветер прах разнесёт.

Дождик омоет слезами выжженный след у столба,

Что не узрели глазами, то дополнит молва.

Господи, что же творится на этой грешной земле,

Настанет конец инквизиции, иль небо исчезнет во мгле.

Не надо

Не говори мне нежных слов

И песен о любви не пой.

И не желай приятных снов,

Не будет счастья нам с тобой.

Не приходи по вечерам

И не проси с лимоном чай,

Не шли мне срочных телеграмм,

В подъезде утром не встречай.

И не тревожь звонками дверь,

И в ящик не клади письмо,

И телефон устал, поверь,

А факс уж выдохся давно.

Не нужно мне дарить цветы,

И приглашать на семь в кино,

Твои не сбудутся мечты,

Не будем вместе всё равно.

Венеция

Застывший город на воде – Венеция.

Туда везут купцы шелка и специи.

Там во дворцах расположились дожи.

Цветут жасмин и ирисы на лоджии.

Там в лодках под мостом сидят влюблённые,

Там отдыхают жизнью утомлённые,

По вечерам воздух наполнится руладами,

То гондольеры развлекают серенадами.

Там фейерверков блеск и звёзды карнавальные

Бросают блики на поверхности зеркальные.

Блуждают маски там, овеянные тайнами.

И люди не бывают там печальными.

Вот такая жизнь

Быстроструйной речкой жизнь течёт, играя.

Или тонкой свечкой тает, догорая.

Вот бы было вдоволь, всего, о чём мечтается.

Эх, за ошибки скоро ль, будем вместе каяться.

Пролетают годы, месяцы, недели, дни.

Среди непогоды не остаться бы одним.

Эх, светило б солнце, ласково и нежно,

В тёмное оконце жизни безнадежной.

Клетку бы, да с реечкой, всё как было раньше,

Пели б канареечкой, только уж без фальши.

Нет покоя

Меня наказали стихами, в тюрьме нахожусь я у рифм.

И бьёт по щекам, как кнутами, строчек тяжёлый ритм.

Я гибну в плену у злодеев, я гнусь под напором врага.

У дактилей, ямбов, хореев железная хватка крепка.

Вцепились мне в горло пиявкою, и вены тянут в жгуты,

Слышно, как зубы лязгают после ночной маяты.

Не будет покоя душевного, и жизнь не станет легка,

Пока не сброшу бренного, тягостного стиха.

Они

В небо несутся проклятья, а они стоят у креста

И с тоской глядят на распятье своего Христа.

Не вынести больше муки, по щеке скатилась слеза,

Не видят пробитые руки затуманенные глаза.

Солнце печёт нещадно, колет терновый венец.

Ночью будет прохладно, скоро настанет конец.

А они разбредутся по свету, убеждая, моля и зовя

Следовать Христову завету: любить ближнего как самого себя.

Желание

Хочется света тепла и уюта, просто присесть отдохнуть,

И совершить неожиданно чудо, в молодость сердце вернуть.

Годы бегут, а душа, молодея, в прошлое тянет, назад,

Вспомнилось что-то, и сразу теплея, заулыбались глаза.

Всё, чего хочется, чтобы красиво мирно и долго жилось,

Чтобы здоровье не подводило и ночью спокойно спалось.

Кораблекрушение

О берег холодные волны ударят, и небо взорвётся над ним,

Прибрежные скалы корабль раздавят, и щепки развеет, как дым.

Солёные брызги въедаются в кожу, держаться нет сил на плаву.

И дьявол морской уже корчит мне рожу, о боже, тебя я зову.

И вдруг стало тише мятежное море, и в небе чуть виден просвет.

И всё-таки сердце рыдает от горя, в живых никого больше нет.

На голой скале, замерев от отчаянья, руки раскинув, лежу.

То громко кричу, как безумная чайка, то тихо молитву твержу.

Певица

Чудно! Великолепно! Божественно!

Взорвался аплодисментами зал.

Петь – для неё так естественно,

Как выпить вина бокал.

Чувства “форте” обрушить лавиной,

И “пьяно” расстаться с любовью.

Стала музыка второй половиной,

Смешались мелодии с кровью.

Неповторимый, чарующий голос

Глубоко проникает в души.

Оживает даже каменный колосс

И слышит не имеющий уши.

Завораживают и уносят в дали

Переливчатые, звонкие трели.

Чистоты такой никогда не слыхали,

Даже у пастушьей свирели.

А она – сама простота и скромность,

Ни богатства, ни славы не надо,

Не присуща ей жеманная томность,

Только пение навсегда отрада.

Сельский мотив

Солнце притомилось, за бугор скатилось.

Опустился вечер на лесные плечи.

В поле золотится спелая пшеница.

В ёлках у опушки слышен плач кукушки.

Над рекою быстрой, брошью серебристой,

Звёздочка сверкает, упадёт, растает.

Оленёнок робкий пробежал по тропке,