Частица твоего сердца

– Вы обе выглядите потрясающе, – проговорила Джун, окидывая нас оценивающим взглядом. – Готовы?

Мы с мамой кивнули и последовали за Джун на улицу. День выдался теплым, но легкий ветерок шелестел листьями на деревьях, избавляя от избыточной жары. Из-за угла я не видела украшенный цветами навес, установленный на поляне в окружении секвой, что служил нам алтарем. Но оттуда доносились тихие звуки гитары Миллера, сопровождавшие идущих по проходу. Ками и Лили, потом Август, за ним – подружки невесты и друзья жениха.

Вдруг музыка сменилась на «Вот идет невеста», и я услышала шорох одежды. Пятьдесят гостей дружно поднялись с белых складных стульев, стоявших перед маленьким навесом. Я стиснула мамину руку, она в ответ сжала мою ладонь. И мы пошли вперед.

Конечно, на вчерашней репетиции я уже видела свадебные декорации. Но сейчас, когда здесь собрались все близкие нам люди, у меня перехватило дыхание.

И Ронан…

В таком же светло-сером костюме без галстука он выглядел просто сногсшибательно, и у меня защемило сердце. Он напряженно стиснул руки, не отрывая от меня широко раскрытых глаз. Пока мы с мамой шли по проходу, я заметила, как он сжал челюсти и на щеке его задергался мускул.

Мне пришлось прикусить собственную щеку изнутри, чтобы сдержать подступавшие слезы. Мы подошли к алтарю, и мне улыбнулась служительница Элеонора Хатчинс, подруга Биби из церковной группы, стоявшая за небольшим подиумом.

Мама вложила мою ладонь в руку Ронана, передавая меня ему. Я взглянула ему в глаза, и зрение тут же затуманили слезы, которые мне не удалось сдержать.

– Шайло… – хрипло прошептал он.

Я понимала, что он чувствовал. Поразительное совершенство момента накрыло и меня тоже. Я сжала его руку, он стиснул мою в ответ, возвращая в настоящее, делясь силой. Я ощущала глубину нашей связи, что помогла нам столько пережить вместе и вела сквозь трудности, когда мы были в разлуке.

Элеонора начала церемонию, произнеся небольшую речь о силе настоящей любви, а затем заставила нас повторить традиционные клятвы. Не стоило и просить Ронана написать ее самому, а потом прочитать в окружении пятидесяти гостей. Подобное было не для него. Ронан и так клялся мне каждый день. Работой, которую выполнял, помогая создавать нам идеальную жизнь, любовью к сыну и крепкими объятиями ночью в постели. В его проницательном взгляде, когда он смотрел на меня, читались все обещания, и в глубине души я знала, что эта любовь будет длиться вечно.

– А теперь кольца, – произнесла Элеонора, и все собравшиеся дружно ахнули, когда Август в крошечном костюмчике, как у остальных мужчин, слез с маминых колен и зашагал к нам.

– Привет, мама! Привет, папочка! – громко воскликнул он, вновь взволновав гостей. У меня заблестели глаза.

– Привет, малыш, – проговорила я и, взяв две коробочки из его рук, передала их Элеоноре. – Спасибо, милый.

– Ладно, пока! – произнес он и, сделав свое дело, бросился обратно к маме на колени.

Мы с Ронаном обменялись усмешками. Я ощутила, как от нервов скрутило все внутри. Мы до последнего момента держали кольца друг для друга в секрете.

– Ронан. – Элеонора протянула ему одну из коробочек. – Кольцо для твоей невесты.

Когда он открыл ее, сердце бешено заколотилось в груди. Внутри, блестя в лучах яркого солнца, лежало то самое кольцо из золота и серебра с нашими камнями-символами.

Я потрясенно уставилась на него.

– Ты?.. Его заказал ты?

Он кивнул, доставая кольцо из коробочки. И указал большим пальцем за плечо:

– А он помог.

Гордо ухмыляясь, Холден помахал пальцами, а я вдруг поняла, почему заказ из Парижа показался мне знакомым.

Я лишь удивленно качнула головой, когда Ронан наклонился ко мне.

– Ничего, что ты сама сделала собственное кольцо? – прошептал он. – Я просто больше никому не смог бы доверить эту работу. Но… дизайн придумал я. Если это что-то значит.

– Ты придумал дизайн, – прошептала я в ответ. – И это самое главное.

Я поймала взгляд Ронана и чуть не поцеловала его раньше времени. Элеонора прочистила горло; мы задерживали свою же свадебную церемонию.

Мы выпрямились, и Ронан, взяв меня за руку, повторил слова:

– Этим кольцом я беру тебя в жены.

А потом надел кольцо мне на палец. Оно село просто идеально. Я и представить не могла, как прожила без него двадцать два года.

Затем настала моя очередь показать кольцо, что я сделала для Ронана. Широкую полосу чеканного черного золота с поблескивающей посреди прожилкой из золота в двадцать четыре карата. Для меня оно символизировало золотое сердце, что билось в груди стоявшего рядом со мной человека, чьи любовь и доброта ярко сияли даже в самые темные ночи.

Я открыла коробочку, и Ронан снова сжал челюсти. Глядя на меня, он покачал головой.

– Оно совершенно, – прошептал он. – Оно…

Он вдруг замолчал, и я обрадовалась, когда Элеонора попросила меня повторить те же слова Ронану, чтобы он смог прийти в себя.

– Властью, данной мне штатом Калифорния, я объявляю вас мужем и женой. – Элеонора повернулась к Ронану. – Можешь поцеловать невесту.