Частицы магии. Огонь

Отхлебнув из чашки, поставила ее на пол и коротко повторила рассказ о Трехмирье, цветке и Фарбусе.

Стас, который Клаус, слушал внимательно. В отличии от Фила, расхаживающего по комнате из стороны в сторону, этот сидит спокойно, как принц на троне. Спина прямая, подбородок приподнят. Чувствую, как он изучает меня, оценивает, будто прикидывает, для чего я гожусь, а для чего нет. Мне же хотелось, чтобы он просто улыбнулся.

Когда закончила, Клаус произнес:

– Очень любопытно.

Фил выпалил:

– Любопытно?! Да это сенсация! На планету прибыли люди из параллельной реальности! Ты представляешь, сколько мы получим, когда покажем их правительству? Если это правда…

– Важная поправка, – заметил Клаус. – Если это правда.

Фил закивал, но будто не услышал его и продолжил так же страстно:

– Да-да, если правда… Но если правда, вся наука, все исследования, все перевернется! Ты ж понимаешь?! Мы думали, что… А на самом деле…

Он задохнулся от эмоций, грудь заходила ходуном, глаза выпучились. Оперевшись на край стола, Фил стал задерживать дыхание, видимо, чтобы успокоить пульс.

Мое сердце тоже пошло в пляс. Становиться всеобщим достоянием Подмира в наши планы не входило, особенно теперь, когда стал мерещиться Ферал. А из-за взгляда этого напыщенного блондина кажется, что мир сейчас рухнет и его придется собирать по крупицам.

Клаус наблюдал за мной, а Лодин за Клаусом, изучая его, как тигр косулю. Потом проговорил:

– Можете меня не слушать. Но напомню, мы здесь тайно. И огласка не нужна. Если вы хотите чего-то другого, лучше нам уйти прямо сейчас и попытаться разобраться самим. Может, встретим кого-нибудь поприятнее.

Фил охнул.

– Ну нет. Вы никуда не пойдете.

– А кто нам помешает? – парировал Лодин и требовательно посмотрел на меня.

В эту же секунду пальцы закололо, запертый внутри тела огонь ударился в кожу, я загудела. Фил отшатнулся, в ужасе таращась, а я поняла, что мои очи пылают, как раскаленные угли.

– Вот и доказательства, – прошептал он неверяще.

Лодин быстро поднялся, глаза затуманились, словно в нем разошелся ураган. Он приблизился ко мне, загородив собой, и сказал:

– Попробуй остановить нас.

На улице снова загрохотало, но на этот раз не гром, а какие-то ведра и бревна. В трубе завыло и из поддувала старенькой печки вылетело облако сажи.

Мы с Лодином быстро переглянулись. Надежда на возвращение сил вспыхнула в груди, как самое сухое полено в печи. Я напряглась так, что мышцы во всем теле заболели, пришлось сжать зубы. Не знаю, сколько так стояла, но через некоторое время старенькая печка вспыхнула жарким пламенем.

Я выдохнула, чувствуя, как по лубу течет горячая капля. Навалилась дикая усталость, словно я два дня таскала мешки с картошкой. Но в душе шевельнулась радость, силы есть и текут где-то внутри.

– Хоть что-то, – прошептала я и оперлась на спину Лодина.

Тот стоит с шутовской улыбкой и смотрит на подмирцев. Фил оторопело раскрыл рот и переводит взгляд с печки на окно, за которым летают дворовые принадлежности.

– И еще доказательства… – снова прошептал он. – Значит, они и правда, оттуда…

Мы сверлили взглядами подмирцев, пока Клаус не проговорил, все так же оценивающе поглядывая на меня:

– Фил, ну ты чего. Гости же сказали, им нужно сохранять секретность. Не переживаете, никакому правительству мы вас сдавать не станем. Успокойтесь. Фил не всегда соображает, что несет. Он умный, но дурак.

Фил возмущенно набрал воздуха, но Клаус снова заговорил:

– Как я понял, с нашим миром вы не знакомы?

Ветер за окном постепенно стих, остался лишь дождь и капель по подоконнику. Лодин посмотрел на него каким-то шальным взглядом и пожал плечами.

– Не знакомы, – сказал он. – Но мы же стихии. Как-нибудь разберемся.

– Не разберетесь, – отозвался Клаус с довольной ухмылкой. – Если для вас компьютер магический предмет, а машины волшебные телеги, то от остального поедет крыша. Давайте так. Мы поможем вам разыскать цветок…

Лодин сложил руки на груди, бровь поднялась.

– Чувствую подвох, – произнес он.

– Не подвох, – пояснил Клаус. – Мне лишь хочется побольше узнать о Трехмирье. И вообще о мирах.

– И все? – спросил ветер.

Белокурый юноша приложил ладонь к груди и заявил клятвенно:

– Я же ученый. Обещаю, никакого правительства и СМИ.

Мне надоело стоять позади Лодина, но когда попыталась выйти, он аккуратно придержал и посмотрел строго, почти как мать, когда не пускала играть с деревенскими детьми. Стало обидно. Жизнь мне никогда не принадлежала, и даже теперь, когда нахожусь вообще в другом мире, не могу сама принимать решения.

Пару секунд мы молчали. Я осторожно выглядывала из-за черноволосого, пытаясь разгадать, что творится в голове Клауса, и гадала, что он обо мне думает. Но у того лицо непроницаемо, как у мраморной статуи на главной площади Звенящей долины.

Когда за окном загремело ведро, все вздрогнули, я посмотрела на Лодина, мол, это снова ты? Но он покачал головой и сдвинул плечами.

Тогда Фил аккуратно приблизился к окну и глянул за занавеску.

– Тьфу ты! – выругался он.

Клаус поднялся, брови тревожно сдвинулись.

– Что такое? – спросил он.