Частная магическая практика: Лицензия. Заговор. Сны и явь

– Для тебя просто Ясминия и Альфанс, – поспешила прийти к нему на помощь мать. Окинула меня донельзя восхищенным взглядом. – А ты красавица, дочка! Надеюсь, ты не против, если я буду тебя так называть?

Леди Зарания при этом не смогла удержаться от громкого невежливого фырканья. Тут же уткнулась носом в бокал, делая вид, что это произошло случайно, хотя и Ясминия, и Альфанс, и даже незнакомый мне мужчина, сидящий рядом с ней, недовольно посмотрели на нее. А Вашарий так просто испепелил гневным взглядом.

– Ну, я думаю, это несколько преждевременно, – замямлила я, не зная, как ответить на столь любезное предложение. Вдруг меня просто проверяют – насколько далеко зайдет моя наглость при первом знакомстве. Но тут Вашарий увесисто наступил мне на ногу, и я твердо проговорила, отбросив сомнения: – Да, конечно, я не имею ничего против! Спасибо.

– Пожалуй, наступил мой черед представиться, – поднялся со своего места мужчина, имени которого я еще не знала. – Лорд Кешар Барайс. Как вы понимаете, Киота, я отец того балбеса, который уступил вас Вашарию.

И с нескрываемым намеком уставился на мой живот, явно пытаясь оценить его размеры.

– Да, наш сын никогда не умел выбирать женщин, – все-таки не удержалась от колкости Зарания. Глянула на меня с такой ненавистью, что на миг мне стало трудно дышать.

– Зарания! – укоризненно воскликнула Ясминия. – Ну что ты, право слово!

– Не обращайте на мою жену внимания, – попробовал исправить ситуацию Кешар. Склонился над моей рукой с поцелуем, пробурчав так тихо, чтобы услышала только я: – Климакс, наверное.

Я с трудом удержалась от нервного смеха. Надо же, а отец у Дольшера тот еще шутник! И, по всей видимости, недолюбливает жену. До меня доходили слухи, что характер ловеласа, как и цвет глаз, тот унаследовал именно от отца. Частенько газеты взрывались скандальными подробностями очередного романа лорда Кешара Барайса, занимающего далеко не последний пост в Королевском совете. Леди Зарании можно было только посочувствовать. Беда не в том, что муж ей изменял, беда в том, что он не считал нужным это скрывать. Говорят, частенько он даже бахвалился своими подвигами в присутствии жены, сравнивая достоинства и недостатки своих многочисленных любовниц. Откровенно говоря, никогда не понимала, почему Зарания все это терпела. Как-никак она и Ясминия происходили из достаточно знатного рода Аддерни, правда, к настоящему моменту совершенно обедневшего. Сестрам повезло выйти замуж за состоятельных мужчин, но неужели из-за богатства стоило терпеть постоянные прилюдные унижения? Ой, сомневаюсь. Хотя не мне судить, конечно. Я-то вообще байстрючка и ношу под сердцем ребенка, отец которого собирается жениться на другой.

– Устраивайся удобнее, Киота, – между тем хлопотала вокруг меня Ясминия. – Быть может, тебе подложить подушку под спину? Я помню, как утомительно в твоем положении стоять. Налить тебе чаю или воды? Вина не предлагаю по очевидной причине.

– Мама! – негромко, но веско произнес Вашарий. – Успокойся. Киота прекрасно себя чувствует, иначе я бы не разрешил ей сюда приехать. Лучше давайте все сядем и начнем нормальный разговор.

По закону подлости, стоило ему только это произнести, как в гостиную опять величаво вплыл дворецкий, который с прежней громогласностью объявил:

– Прибыли Дольшер Барайс и Зальфия Дайчер.

Леди Зарания окаменела на диване. Ее лицо, искусно накрашенное, побледнело под толстым слоем пудры и румян. Пальцы с такой силой вцепились в бокал, что едва не раздавили хрупкий драгоценный хрусталь.

– Дорогая, – пробормотал Кешар, моментально обернувшись к жене. Осторожно отнял у нее фужер и поставил его на стол, грозно прошипев: – Только без сцен!

Вашарий буквально насильно оттащил меня в сторону и усадил в кресло, расположенное на достаточном удалении от предполагаемого места военных действий. Сам остался стоять рядом, с нескрываемым любопытством ожидая развития сцены. Все замерли в напряженном ожидании. Лишь дворецкий поспешил удалиться, не желая присутствовать при неминуемом скандале.

Моя тетя лучилась смехом и удовольствием. Она выглядела сегодня особенно прелестно в зеленом бархатном платье, удивительно подходящем под цвет ее глаз. Дольшер тоже улыбался, не желая даже на миг выпустить свою невесту из объятий, а возможно – просто опасался это делать, предполагая, что его мать тотчас же кинется в атаку.

Повторилась сцена знакомства Зальфии с родителями Вашария. Ясминия приняла ее с не менее дружелюбной улыбкой, но уже не так суетилась, как со мной. Альфанс обменялся крепким рукопожатием с племянником и поклонился моей тете. А вот лорд Кешар застыл, самым неприличным образом уставившись в декольте своей предполагаемой снохи. Зальфия была намного ниже его, поэтому ему не составило труда оценить, какое богатство скрывается в вырезе платья. Н-да, вылитый Дольшер! Уж с грудью у моей тети всегда был полный порядок.

– Папа, – внушительно произнес Дольшер, вряд ли обрадованный таким вниманием отца к своей невесте. – Не забывайся!