Частная жизнь адмирала Нельсона

Высадившись в Ливорно, королева направилась в губернаторский дворец, а Гамильтоны проследовали в дом британского консула, Уильяма Фредерика Уиндэма. Нельсон, проводив их туда, вернулся на корабль, где обнаружил у себя в каюте полный кавардак, а некоторые вещи так и просто плавали в воде: волны перекатывались через борт судна, по-прежнему нуждавшегося после сражений с «Щедрым» и «Вильгельмом Теллем» в основательном ремонте. Тем не менее он тут же сел за письмо леди Гамильтон, хотя ему предстояло увидеть ее не далее как завтра.

Ночь принесла дурные вести. Бонапарт, чья армия вновь вторглась в Италию, 14 июня разгромил австрийцев у Маренго и вынудил их подписать договор, обязывающий их отказаться практически от всей Северной Италии. Сразу вслед за тем пришел приказ лорда Кейта немедленно направить все имеющиеся в распоряжении Нельсона суда на подкрепление британской эскадры под Генуей. Единственное исключение составлял «Молниеносный»: его отправили в Минорку на ремонт.

Нельсону, ранее рассчитывавшему как раз на «Молниеносном» вернуть Гамильтонов и мисс Найт в Англию, пришлось подчиниться, но он оставил в Ливорно другой корабль, «Александр», куда перенес свой флаг.

Столкнувшись с очередным нарушением приказа, лорд Кейт немедленно отплыл в Ливорно потребовать объяснений и доставить беженцев из Генуи. По прибытии на место он, как и ожидал — и как докладывал первому лорду адмиралтейства, — выслушал настойчивые просьбы лорда Нельсона «разрешить ему доставить королеву назад в Палермо, а принцев и принцесс в любую точку земного шара». К его просьбам добавились мольбы самой королевы, а перед царственными слезами, писал консул Уиндэм, устоять невозможно. Тем не менее Кейта они не тронули. В Ливорнском порту стоят три неаполитанских фрегата, напомнил он ее величеству. Да, но она не доверяет их команде, возразила королева. Она должна идти на британском судне. Французы, в этот самый момент продолжавшие продвигаться на юг, казнили ее сестру и с ней самой, Каролиной, тоже расправятся не задумываясь. Лорд Кейт стоял на своем. «Леди Гамильтон слишком долго командовала нашим флотом», — бросил он, по свидетельству Уиндэма, всегда, впрочем, недолюбливавшего сэра Уильяма. Тут королева почти впала в истерику. «Нельсон пытается ее успокоить, — пишет леди Минто сестре. — Говорит, ни за что не вернется домой, пока не доставит ее в Палермо. Похоже, что его гражданская страсть полностью отступила перед любовью и тщеславием, и все они целыми днями только и обмениваются комплиментами».

Нельсон заверил королеву — пока ее планы не будут «полностью упорядочены», он никуда не тронется. Однако же по прошествии нескольких дней возникло впечатление, будто их планам суждено пойти прахом. 8 июля, когда в Ливорно стало известно, что французы находятся менее чем в тридцати милях отсюда, в Лукке, горожане ворвались в арсенал, похватали там оружие, окружили губернаторский дворец и пригрозили взять королеву с детьми в заложники, если лорд Нельсон не поведет их на бой с французами. В сопровождении Гамильтонов Нельсон поспешил к дворцу, пробился через толпу и, проникнув в здание, вышел на балкон. Рядом с ним находилась леди Гамильтон. От его имени она призвала людей к спокойствию и заявила: если они будут и далее угрожать «славной и доброй королеве», если немедленно не вернут оружие в арсенал, его светлость отказывается иметь с ними какое-либо дело. Горожане, всего несколько минут назад такие воинственные, казалось, мгновенно притихли и мирно разошлись, предварительно сдав, как и велено, захваченное в арсенале. Тем не менее напуганная королева немедленно бежала вместе с детьми на борт «Александра». Здесь ее не без труда убедили отправиться сушей во Флоренцию, где великий герцог Фердинанд III наверняка обеспечит семье безопасность. Сопровождаемая детьми и большой свитой, королева тронулась в путь. Вереница экипажей и фургонов с поклажей растянулась на многие сотни метров, и оставалось лишь молиться, что французы не перехватят королевский поезд где-нибудь по дороге.