Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини

22 апреля Гитлер собрал свой штаб, на заседании которого в последний раз обсуждалось "создавшееся положение". Во время беседы им овладел очередной приступ бешенства; он полностью потерял контроль над собой и никак не мог успокоиться, а собравшиеся сидели вокруг, не говоря ни слова, объятые ужасом. Он проклинал своих злобных врагов, а с ними - и немецкий народ за его подлость и трусость, за его предательство, из-за которого он погибает здесь, под развалинами Берлина. Три часа подряд он бушевал и грозился, не слыша в ответ ни единого возгласа возражения. Потом совершенно внезапно успокоился. Стало тихо. Это был последний взрыв чувств, во время которого сам Гитлер осознал всю тяжесть своего положения. Геббельс не присутствовал при этой страшной и мерзкой сцене и узнал о её результатах позже, из сообщения радио, передававшего приказ фюрера: "Берлин оборонять до конца; фюрер остается в столице и сделает все, что можно сделать".

В тот же день, после обеда, около 17 часов, Геббельс с женой и детьми покинули свою городскую квартиру. Они поехали на двух машинах; одну вел шофер Геббельса Pax, а другую - адъютант Гюнтер Швегерманн. Земмлер попрощался с ними у дверей дома, а потом отправился к месту своей службы. Геббельс поблагодарил его за сотрудничество и пожелал достойно исполнить свой воинский долг. Министр был спокоен, держался сухо, тогда как Магда и дети плакали. Земмлер постоял пару минут, проводив машины взглядом, пока они не скрылись из вида, и ушел.

Было последнее воскресенье апреля, и день прошел для семьи Геббельсов довольно спокойно. Сам глава семьи провел пару совещаний; продиктовал ежедневную запись в дневник и прочел в радиостудии приказ фюрера, объявлявший в Берлине военное положение. Во время записи шел непрерывный артиллерийский обстрел, и один снаряд разорвался совсем близко, заглушив несколько слов. Прослушивая пленку, Геббельс отметил, что приказ прозвучал эффектно на фоне артиллерийской канонады. Потом он принял доктора Винклера и поблагодарил его за многолетнюю работу. "Больше мы с вами не увидимся!" сказал он старику, взяв его за руку. Прощание со стенографистом Отте было более деловым. Ему он сказал, что пробудет в бункере не больше недели, пока к столице подойдет армия Венка, а потом вернется на поверхность, и посоветовал Отте держаться подальше от боев и беречь себя, "потому что скоро ему опять будет много работы".

Едва ли Геббельс верил в то, что действительно вернется из бункера живым, но все же у него всегда оставалась надежда на то, что западные союзники, столкнувшись с русскими, поссорятся с ними и вступят в союз с вермахтом, чтобы защитить мир от большевистской опасности.

Тем временем артиллерийский обстрел усиливался с каждым часом, так что оставаться в любом из домов по Герман Геринг-штрассе становилось опасно. Переселение в бункер казалось вполне оправданным. Окончательное подтверждение этому принесло неожиданное известие о том, что русские войска уже ворвались в предместья Берлина.

Как только Геббельс отбыл в бункер, все работники его министерства, вплоть до последней уборщицы, поспешили покинуть здание, как экипаж тонущего корабля, к тому же оставленного его капитаном. Большинство их уже давно подготовили и сложили вещи, так что уйти было для них делом одной минуты. Они стремились скорее освободиться и беспокоились только об одном: как бы их уход не оказался слишком запоздалым. Впрочем, те, кто входил в фольксштурм, должны были оставаться на местах.

Геббельс, прибыв в бункер, сразу же прошел к Гитлеру, уверив фюрера в своей готовности умереть вместе с ним.

Бункер имел два этажа. Верхний состоял из двенадцати небольших комнат, четыре из которых были отданы под кухню; все комнаты соединялись общим коридором, проходившим посередине, в котором обычно располагались обедающие. В заднем конце коридора находилась винтовая лестница, ведущая на нижний этаж, к комнатам Гитлера. Нижний этаж состоял из восемнадцати несколько более просторных комнат, тоже располагавшихся по обе стороны коридора, конец которого служил помещением для совещаний: он имел площадь всего около шести квадратных метров. Стены - серые, без всяких украшений. Обстановка состояла из длинной коричневой скамьи, большого стола для топографических карт и одного простого стула. Оба коридора довольно просторные, но комнатки маленькие, не больше вагонного купе или судовой каюты. Шесть таких комнат занимали Гитлер и Ева Браун; ещё пять были отданы под туалеты, кладовые и телефонный узел. Бункер имел два главных выхода: один вел в кухонные помещения рейхсканцелярии, а другой - в сад министерства иностранных дел. Существовал ещё запасной выход, ведущий из заднего конца коридора нижнего этажа в сад рейхсканцелярии.