Частная жизнь советской элиты

Элиты отличаются сложным переплетением родственных связей, которые действуют как по горизонтали — внутри элит, так и по вертикали — между элитами. В 70-х годах в Советском Союзе по указанию ЦК КПСС было проведено социологическое исследование структуры советской семьи. Было, в частности, обнаружено, что среди 3980 семей города Ярославля, которые по тем или иным признакам могли быть отнесены к элитам низшего, среднего и высшего уровня, 2708 семей состояли в родстве друг с другом, и 448 семей были связаны родственными узами с семьями элит вне Ярославля — Москвы, Костромы, Владимира и Ростова^{47}.

На примере этого города была выявлена общность элитарных семей: привилегированное социальное положение, престиж и богатство. Та же картина в других советских городах. В Баку среди 7210 семей элиты: 5100 были связаны родственными узами друг с другом, 1081 — с привилегированными семьими Кировабада, Сумгаита, Еревана^{48}.

При этом отмечалась интересная корреляция: среди элитарных семей низшего уровня ־— в существенной мере, среднего — несколько меньше, значительное число детей избирали профессии одного из родителей и со временем просачивались в соответствующие элитарные круги. В Баку этот процент был 40, в Ярославле — 22, в Ереване — 37, в Москве — 21. В семьях элиты высшего уровня профессиональная преемственность "родители — дети" наблюдалась в 49 % семей военных, в 19 % семей работников милиции; в семьях партийных работников этого стремления почти не наблюдалось — 0,9 %. 28 % детей в семьях партийных работников Баку избрали научную или педагогическую карьеру, 22 %—художественную, 30 % — инженерно-техническую, 16 % — дипломатическую, 4 % — военную. По Москве эти цифры выглядели несколько иначе. Здесь в семье партийных работников наблюдалось известное смещение устремлений детей в сторону дипломатической работы; видимо, в Москве существовали большие и лучшие возможности для такой карьеры—38 %. Научную деятельность предпочли 29 %, 23,3 % —инженерную и техническую, художественную — 7 %, и 2 % решили связать свою судьбу с армией, и только 0,7 %—с партийным аппаратом. Таким образом, явно выявилась тенденция — дети партийных работников устремились в иные, не партийные области жизнедеятельности. Достаточно полно определить причины данной ориентации не удалось^{49}. Но социологические опросы явно обнаружили, что в семьях ответственных партийных чиновников правительственная работа как профессия и призвание престижем не по ль-зовались. И не только у детей, наблюдавших партийного функционера с близкого расстояния в облике одного из родителей, но и у самих родителей, которые предпочитали, чтобы их дети входили в жизнь дорогой дипломатической, военной, научной, но никак не партийно-бюрократической^{50}. Ни один из наследников даже членов Политбюро ЦК КПСС не выбрал профессию отца. Исключение — сын нынешнего советского президента Громыко, но и он, проработав какое-то время в посольствах Англии и Америки и оттолкнувшись от дипломатической службы, устремился в науку: в настоящее время он директор одного из академических институтов СССР. Неудачей оказалась и стремительная дипломатическая карьера сына Андропова. Она драматически прервалась при загадочных обстоятельствах в Афинах сразу же после смерти Черненко. И у детей Черненко ориентация также явно не партийная: сын стремится выявить себя на поприще киноискусства, а дочь пробует свои силы в научной работе.

При этом, однако, было бы безосновательно думать, что и сами родители, партийно-правительственные чиновники, настолько разочаровались в своей работе, что испытывают чувство неудолетворенности: каждый из них вполне доволен избранной деятельностью, в полной мере наслаждается многообразными преимуществами, почестями и благами, которые им предоставляет служба. Но тем не менее 32 % опрошенных партийных работников города Баку заявили, что, начни они свою жизнь сначала, выбрали бы иную специальность: научную, дипломатическую, инженерную, и ни один их них не выразил желания видеть своих детей на партийно-государственном поприще.

Советская элита стремится изолировать своих потомков от народной массы. В СССР нет частных школ, но существует разветвленная система школ специализированных, в которых преподавание ведется на иностранных языках, а также так называемые "школы для одаренных детей": музыкальные, математические, художественные. В них учатся отпрыски не только элиты, формально эти школы открыты для всех желающих, но элитарные дети в них — определяющее большинство: в Баку — 79 %, в Москве 81 % —, в Ленинграде — 72 %, в Киеве — 74 %, в Тбилиси — 84 %^{51}.

В чем же причина? Может быть, требования, предъявляемые в этих школах, особенно сложные: требуются определенные навыки, склонности, способности, привычки? Если судить по официальным программам — нет. Знания, приобретаемые здесь, как правило, не шире тех, что возможно получить в других школах.