Частная жизнь вождей - Ленин, Сталин, Троцкий

Прибыв на Восточный фронт, Троцкий деловито и инициативно приступил к наведению порядка в раздерганных, фактически деморализованных неудачами и отступлением красноармейских частях. Один за другим выходили знаменитые приказы наркомвоенмора. Ясностью и лаконичностью, умением четко поставить задачи и выразить отношение к происходящему приказы удивительно напоминали документы начинавшего военную карьеру Наполеона Бонапарта.

Писались приказы на специально отпечатанных бланках в половину листа обычной школьной тетради. Слева набраны слова "расписка в получении", справа, в верхнем углу - "кому, год, месяц и час". Ниже отводилось место для текста распоряжения.

Сохранилось немало и других свидетельств деятельности Троцкого в Свияжске, под Казанью, где расположилась ставка наркомвоенмора. В первую очередь - это телеграммы, которыми он обменивался с Лениным, воспоминания участников событий. Так, Лариса Рейснер посвятила Троцкому даже поэму "Свияжск". Она находилась в районе боевых действий вместе со своим тогдашним мужем Ф. Раскольниковым, которого Троцкий после гибели матроса Маркина назначил командующим волжской флотилией и членом Реввоенсовета.

Рейснер принимала ванны из шампанского. Жили они тогда с Троцким и приближенными к нему людьми в комфорте, о чем рассказала Рейснер в письмах родным в Москву: "Милые, пишу спешно, из сумасшедшего дома. Живы ли вы? Завтра шлю вам денег и муки. Радости, писать письма очень трудно. Днем работаю в штабе, ночью с Федей Раскольниковым делаем безумные набеги миноносцев на их флотилию. Перетопили 3 парохода, две баржи под самым носом у их батарей. Научилась ездить верхом - целые дни не схожу с лошади. А в свободные часы на роскошной царской "Межени", где ванны, души, обеды, чистое белье, и стрельба звучит, как сквозь сон".

В такой роскошной обстановке, которую описала Рейснер, и проводил свои "допросы" женщин Троцкий. Так их называл сам Председатель Реввоенсовета. На самом деле это были обычные постельные утехи с женщинами в военных условиях, иногда и на самой передовой линии фронта. Видимо, поэтому Троцкий и окрестил их "допросами".

Г. Зив, описывая эти случаи, сравнивал Троцкого с - Наполеоном. Великий полководец долго засиживался за столом за деловыми бумагами, письмами, военными картами. Происходил сильный прилив крови во вторую, нижнюю часть тела и она там застаивалась. Чтобы её разогнать, Наполеон приглашал женщину. Ею он занимался по деловому, быстро, в приказном порядке. Ему было все равно какая женщина - лишь бы разогнать кровь. На все это отводилось не более 15-20 минут и снова Наполеон садился за работу.

То же происходило и с Троцким, только он женщине отводил больше времени - час, а то и два. Наполеон никогда в таких случая не разговаривал с женщиной, иногда бросал короткую фразу - команду. Троцкий же любил поговорить. Некоторых женщин он приказывал потом расстрелять. Тех, которые после "допросов" показались ему "шпионками" или белогвардейками.

...Почти месяц Троцкий пробыл на Восточном фронте. Многое ему удалось поправить. Подробно его действиям той поры посвящен очерк "Свияжские дни" Гусева.

"Приезд тов. Троцкого, - писал он, - внес решительный поворот в положение дел. В поезде тов. Троцкого на захолустную станцию Свияжск прибыли твердая воля к победе, инициатива и решительный нажим на все стороны армейской работы. С первых же дней и на загроможденной тыловыми обозами бесчисленных полков станции, где ютились политотдел и органы снабжения, и в расположенных впереди - верстах в 15 - частях армии почувствовали, что произошел какой-то крупный перелом.

Прежде всего это сказалось в области дисциплины. Жесткие методы тов. Троцкого для этой эпохи партизанщины, недисциплинированности и кустарнической самовлюбленности были прежде всего и наиболее всего целесообразны и необходимы. Уговором ничего нельзя было сделать, да и времени для этого не было. И в течение тех 25 дней, которые тов. Троцкий провел в Свияжске, была проделана огромная работа, которая превратила расстроенные и разложившиеся части 5-й армии в боеспособные и подготовила их к взятию Казани".

А вот как сам Троцкий изобразил происходившее в телеграмме Ленину от 13 августа: "Здесь идут упорные бои. Пока что убитые исчисляются десятками, раненые - сотнями. На нашей стороне некоторый перевес численности артиллерии. На стороне врага перевес организации и меткости стрельбы. Утверждение, будто наши части не хотят сражаться, ложно. Там, где хороший или сносный командир и хорошие комиссары, солдаты сражаются. Присутствие рабочих-коммунистов весьма плодотворно. Среди них много беззаветно преданных и мужественных людей. Когда командующий хочет сказать, что такой-то пост занят надежным лицом, он говорит: там у меня коммунист. Предсказывать, что будет завтра, не берусь. Но не сомневаюсь в победе".