Частный детектив. Выпуск 1

Молча проделываем недолгий путь к веранде моего дома. Отхожу в сторону, пропуская ее, не переставая терзаться вопросом что привело ее сюда.

В гостиной включаю торшер, стоящий подле дивана, и спрашиваю:

— Что будем пить? Спиртное? Кофе?

— Ничего! — коротко отвечает она.

Когда она садилась, с ее плеч сползла накидка. Отмечаю, что одета она без поправок на свои печальные обстоятельства: белое атласное платье, шитый золотом подол его скорее уместен на каком–нибудь придворном балу, чем здесь. Шея сверкает бриллиантами, бриллиантовые же браслеты шириной сантиметров десять обнимают ее запястья.

Наливаю себе неразбавленное виски и усаживаюсь в своем любимом кресле. Ощущаю себя усталым и даже немного разбитым.

Но мою бдительность так легко не усыпить, набираюсь сил, встаю, топаю в другой конец комнаты и щелкаю выключателем на стене. Возвращаюсь и снова сажусь.

Серена наблюдает за мной, с беспокойством поигрывая бровями.

— Я отключил телефон в спальне, чтобы если кто–нибудь позвонит, снять трубку здесь, — объяснил я. — И теперь, миссис Дедрик, к вашим услугам.

— Хочу, чтобы вы прекратили заниматься делом о похищении, — говорит она.

Пью мелкими глоточками виски, глядя на нее с деланным изумлением.

— Это вы так шутите?

Ее губы стягиваются в жесткую складку:

— Серьезнее не бывает. Вы — человек, абсолютно лишенный такта, расспрашиваете о вещах, которых вам и вовсе касаться не следует. Полиция арестовала подозрительного типа. У меня нет и тени сомнения в том, что именно этот человек похитил моего мужа. Но вам почему–то необходимо усложнить это дело.

Прикуриваю сигарету, швыряю обгоревшую спичку в камин и посылаю в потолок целое облако дыма.

— Тот, как вы выражаетесь, тип, арестованный полицией, не имеет ни малейшего отношения к данной истории, миссис Дедрик. И так уж случайно вышло, это мой приятель. А посему не прекращу расследование до тех пор, пока не смогу доказать его непричастность.

Ее лицо побелело, глаза полыхнули гневом, а руки, лежащие на коленях, судорожно сжались.

— Я готова заплатить вам при условии, что вы отказываетесь от ваших намерений, — отрывисто произнесла она.

На что последовало возражение:

— Если бы вы только знали, сколько прекрасных женщин с солидными счетами в банке и не обремененных моральными принципами пытались меня купить, то вы были бы немало удивлены. Но, к сожалению, я в эти игры не играю.

— Вы можете сами назвать сумму, — продолжала она упорствовать.

— Я все прекрасно понял, но, повторяю, меня это совершенно не интересует. И если вы больше ничего не хотите мне сообщить, вынужден перед вами извиниться. Я просто погибаю от усталости.

— Пятьдесят тысяч долларов, — отчеканила она, пытливо глядя на меня.

Моим ответом была улыбка до ушей:

— А на другой чаше весов — жизнь человека, миссис Дедрик. Если я прекращу расследование, Перелли неминуемо казнят. Вы ведь не желаете ему смерти?

— Не знаю никакого Перелли. И знать не желаю. Если суд признает его виновным, значит, так оно и есть. Я заплачу вам пятьдесят тысяч, если вы всего на месяц уедете из этого города. Согласны?

— Я не могу уехать даже на месяц, миссис Дедрик. Я слишком занят. И прежде всего выявлением преступника, похитившего вашего мужа…

— Семьдесят тысяч.

— Но вы–то, чего боитесь вы? Почему вы хотите помешать восторжествовать истине?

Она повторила:

— Семьдесят тысяч.

— Так что же произошло с Дедриком? Может быть, его ударили с чрезмерной силой — наповал? Или вы узнали, что всю эту историю подстроил ваш отец и потому пытаетесь его спасти? Или еще какие–то эгоистические побуждения движут вами? Например, хотите утаить, что вышли замуж за торговца наркотиками?

Ее обескровленные губы произносят:

— Сто тысяч!

— И даже миллионом меня не прельстить, — сказал я и поднялся с места. — Так что можете не тратить даром слова. Я продолжу свои поиски до победного конца! Прощайте!

Она встала. Такая неожиданная ее покорность вынудила меня быстро оглядеться: не прихватила ли она с собой чего–либо наподобие сумки. Слава богу. Сумки нет. В ее теперешнем состоянии, имея оружие под рукой, она выстрелила бы, не раздумывая.

— Это окончательное решение? — переспросила она.

— Я ведь сказал: “Прощайте”. И не надо думать, что все готовы потакать вашим капризам. Пожалуйста, миссис Дедрик, поезжайте домой. Вы меня утомили.

— Ну что ж, отыщутся и другие способы утихомирить вас, — пообещала она холодно и с печальной улыбкой. — Даю вам последний шанс: двести тысяч.

Я закричал:

— Подите прочь! — и пошел открывать двери.

Она подскочила к телефону, набрала номер и спустя секунду принялась визжать так пронзительно, что я невольно вздрогнул:

— Полиция! На помощь! Срочно приезжайте.

Она бросила трубку на рычаг и повернулась ко мне, омерзительно улыбаясь.

— Браво! — восхитился я, снова садясь в кресло. — Что вы такое разыгрываете? Сцену изнасилования?