Частный детектив

«Майкл, давай, мне некогда! Потом поговорим, а то эта бестолочь… А!..» – послышался глухой удар, глухой звук упавшего тела и наступила тишина. Запись прервалась.

– Однако! – протянул Дюпон.

– Вот именно, – поддакнул, раскрывая глаза, О’Коннор. – Как видишь, все довольно прозрачно. Блэр вывел из себя робота, а тот, улучив подходящий момент, огрел его по башке битой.

– Я этого не делал, – прогудел из угла Биф. – Этого вообще не должно было случиться.

– Старая песня, – отмахнулся от него О’Коннор. – К тому же, как я понял, ты, несчастная железяка, пытаешься выкрутиться, умалчивая о событиях того дня, но и без этого ясно, как все произошло.

– Я не умалчиваю, а не могу рассказать, – упорно и с поразительным терпением продолжал настаивать на своем робот. – И я не хотел убивать его. Не мог этого сделать.

– Прости, но у меня нет ни времени, ни желания препираться с тобой. Я верю исключительно фактам, а факты говорят об обратном: ты специально или случайно, но все же укокошил своего хозяина. И стороннего умысла тут не пришьешь, если ты, разумеется, не на радиоуправлении.

– У меня нет модуля удаленного управления, – отверг подозрения О’Коннора Биф.

– В таком случае вина ложится исключительно на тебя, вернее, на контору, выпустившую тебя. Или ты не согласен со мной?

– Простите, но этот вопрос вне моей компетенции.

– Слава богу, пока еще нет, – хмыкнул О’Коннор.

Робот продолжал бесстрастно взирать на комиссара. Дюпону почудилась в его пристальном взгляде некая угроза, но, скорее всего, это была игра воображения. Биф, похоже, не желал ввязываться в пустую полемику и решил отмолчаться.

– Значит, вы убеждены, что вся проблема в роботе?

– На все сто, – безапелляционно заявил О’Коннор. – Ты только посмотри на его хитрую рожу: все знаю, но не скажу.

– Может, он действительно не может сказать, поскольку на эту информацию был наложен запрет.

– Чушь все это, сынок, – легонько хлопнул ладонью по столу комиссар. – Железка – она и есть железка. Фирма хочет прикрыть себе зад – вот чем она занимается, нанимая тебя.

– Не совсем понял вашу мысль, – честно признался Дюпон.

– Устроить шумиху на пустом месте.

– Непохоже, хотя, как знать, – не стал спорить с О’Коннором Дюпон, поднимаясь со стула. – Что ж, спасибо за информацию. Вы мне очень помогли.

– Надеюсь, – улыбнулся тот, тоже поднимаясь из-за стола. – Но, если честно, не представляю чем.

Они пожали друг другу руки, и Дюпон покинул уютный тихий кабинет комиссара, обдумывая увиденное и услышанное.

– А что, Биф, – спросил Дюпон, когда они вышли на улицу, свернув за угол Скотленд-Ярда и направляясь к стоянке авиеток, – в семье Блэров действительно было шумно, или комиссар это придумывает?

– Он прав, Патрис. Частые скандалы действительно имели место, но я не могу передать их содержание вам.

– Я понимаю. А все же? Ты можешь хотя бы описать этих людей, пока мы ждем нашу авиетку?

– Это я могу сделать, – снисходительно сказал Биф. – Гарри довольно вспыльчив, часто неуравновешен, запросто выходит из себя по малейшему поводу. Его раздражает любое неповиновение ему или несогласие с его мнением. Хотя, надо признать, эта его теория плоской Земли меня поставила в тупик. Поначалу я думал, он так шутит, но частые скандалы с Дэвидом на эту тему убедили меня в обратном.

– Дэвид – это сын?

– Совершенно верно. Довольно скромный, начитанный молодой человек, интересуется наукой, в частности, физикой и астрономией. Спокоен, уравновешен, рассудителен, старается избегать всяких споров и скандалов.

– С отцом?

– И с матерью тоже.

В этот момент совсем рядом опустилась авиетка, вызванная Дюпоном, и они с Бифом забрались в ее теплое нутро. На улице начинал моросить противный мелкий дождик. Похолодало. Небо еще больше нахмурилось; тучи сгустились, опустились еще ниже, нависая почти над самыми головами людей.

– Так что там насчет матери? – напомнил роботу Дюпон, вводя пункт назначения.

– Ее зовут Элеонора, – ответил тот, наблюдая за тем, как земля проваливается вниз, и мимо скользят, все ускоряясь, стены Скотленд-Ярда. – Комиссар О’Коннор прав насчет нее. Совершенно безынициативная, ничем не интересующаяся, кроме себя самой, женщина. Гарри часто ругался и с ней. На почве ее безделья и бесконечных выпивок, даже отбирал у нее спиртное и прятал его.

– Разве тебе можно это рассказывать?

– Это всего лишь небольшое уточнение того, что вы и без меня уже знаете – об этом говорил комиссар О’Коннор. Мне кажется, так вам будет проще разобраться, что происходило в доме моих прошлых хозяев.

– Понимаю. А как ты лично относился к своим хозяевам?

– Не понимаю вопроса, Патрис, – Биф повернул свою крупную металлическую голову в сторону Дюпона.

В этот миг авиетка наконец скрылась в облаке, и смотреть стало совершенно не на что. Дюпон сел прямо, попытался расслабиться и не обращать внимания на усиливающуюся болтанку.

– Я спрашиваю: что ты испытывал при общении с этой семьей?

– Если вы о чувствах, присущих человеку, то я лишен их. Но если перевести мои ощущения на ваш язык, то мне было приятно общаться с Дэвидом и неприятно с остальными.