Частный капитал в СССР

Эта крупная величина ещё более подчёркивает влияние частника на общий уровень цен, особенно в деревне. Ибо в деревне до двух третей всех промышленных товаров проходит через частного торговца, в то время как в городе — только одна треть. Разумеется, приэтом мы имеем в виду все промышленные изделия (и частных фабрик, и кустарные, и т. д.), а не только изделия государственной промышленности. Если принимать во внимание одни только изделия государственной промышленности, как это у нас часто делается, то получился бы результат, что и в деревне большая часть промышленной продукции проводится уже через кооперацию и госорганы. Но подобное «отвлечение» от кустарных и частнофабричных изделий столь же неправильно, как и распространённые способы измерения уровня цен по подбору только нескольких товаров из числа госизделий, притом почти стандартизованного типа, наиболее поддающихся регулированию цен, как соль, керосин, спички и т. п. (см. список восьми товаров, по которым определяется обычно уровень цен. Статья т. А. Львова в № 2 «На аграрном фронте» за 1927 г.). Этот подход неправилен. Нужно принимать во внимание и некоторые другие изделия. В частности для деревни, как указывает там же т. Львов, — масло подсолнечное и селёдки; в северной части страны — и муку, которую там привозят отчасти в деревню. На правобережьи Украины из всей рыбы частник завозит 30%, да и из завозимой госорганами ещё сбывается через частника половина (из обзора Наркомторга СССР за октябрь — декабрь 1926 г.). А цена рыбы (селёдки) в исчисление уровня цен вовсе не входит. Таких примеров ряд, и непринятие их во внимание искажает представление и о доле частника в сельской торговле промышленными товарами и о роли его в образовании уровня цен.

Для оценки роли частой торговли в сбыте продуктов сельского хозяйства надо иметь в виду, что вся товарная продукция сельского хозяйства (без леса) составила в 1925/26 г., по «Контрольным цифрам» Госплана, только 3 640 млн. довоенных рублей (стр. 342; для перевода в червонные по ценам производителей, согласно Госплану, надо помножить эту величину на 1,4). Проверка этих данных по окончании отчётного года дала немного бо́льшую цифру, так как оказался недоучтённым внутрикрестьянский оборот (отчётная статья т. Громана в «Экономической жизни» от 2 апреля 1927 г.). Под внутрикрестьянским оборотом имеются в виду продажи сельскохозяйственных продуктов одними крестьянами другим крестьянам (например беднота обычно полгода покупает хлеб, подрабатывая для этого средства на стороне; то же делают сельские кустари, лишь отчасти занимающиеся земледелием, и т. п.). На эти внутрикрестьянские продажи, согласно отчётным данным Госплана, пришлось 1 882 млн. довоенных рублей (та же статья т. Громана), а остальное продано было из деревни в город. Эта, определённая Госпланом отчётная величина продаж из деревни в город почти точно совпадает с величиной, подсчитанной для этих сельскохозяйственных заготовок за 1925/26 г. Наркомторгом СССР (в декабре 1926 г. — см. сборник «На путях социалистического строительства», стр. 130). По Наркомторгу, получается для таких продаж за пределы сельскохозяйственного населения всего 2 725 млн. руб. червонных, что при переводе по тому же индексу (1,4) даёт около 1 900 млн. руб. довоенных.

Таким образом, из всех проданных крестьянами в 1925/26 г. продуктов сельского хозяйства лишь около половины вывозилось из деревни в город. Из этой половины, по подсчётам наших официальных органов, приходилось примерно по одной трети:

1) на продукты полеводства, луговодства, садоводства и огородничества вместе, кроме сырья для промышленности (приэтом на садоводство и огородничество вместе — лишь одна шестая этой трети; картофель отнесён к полеводству);

2) на продукты животноводства и рыболовства, кроме сырья для промышленности (в частности на рыболовство — менее шестой части этой трети);

3) на сельскохозяйственное сырьё для промышленности (масличные семена, лён, пенька, хлопок, табак, махорка, кожи, сахарная свёкла, шерсть, щетина, пушнина, цикорий и т. д.).