Частный сыск

И, повинуясь своему любопытству, Чернов поинтересовался у водителя автокара:

— Откуда рейс?

— А что?

— Да так просто, — замялся майор, машинально поправляя козырек фуражки. — По долгу службы…

— Не знаю. Нам не сообщают. Да и зачем?

— Ну да, ну да… — покачал головой Чернов.

Он еще раз по-хозяйски прошелся по залу вылета. Вроде все спокойно, никаких нарушений, ребята на местах. Это радует. Затем Григорий спустился на первый этаж, изучил обстановку в зале прилета и, остановившись у левых ворот, приложил щеку к сплошной стеклянной стене, отделявшей встречающих от таможенных секций.

Катюша не сразу увидела его (сосредоточенно изучала рентгеновские снимки чемоданов, сумок и баулов, которые медленно двигались на экране монитора, и не замечала, как каждые пять секунд сдувает со лба непослушную прядь белокурых волос), а когда увидела, сразу заулыбалась, показала знаками, что сейчас выйдет. Чернов замахал рукой, мол, не надо, я без дела, просто одним глазком хотел взглянуть. Но Катюша уже попросила коллегу подменить ее на минутку, вылетела из-за стойки, и вот она уже рядом, обнимает Григория, прижимается к его груди.

Еще совсем недавно он не бывал дома по одиннадцать месяцев в году, но разлуку с семьей переносил на удивление легко. А теперь, когда они даже работают рядом, буквально в десяти метрах друг от друга, Чернов пользуется любой возможностью, чтобы свидеться с Катюшей и жалеет, что обеденный перерыв у нее в другое время.

Постарел?…

— Я сегодня раньше освобожусь, — сказала она. — В шестнадцать двадцать пять турецкий чартер прогоним, а потом двухчасовое окно.

Милая Катюша. Если бы не ее понимание, если бы не ее терпение… Она ни разу не упрекнула его, когда он находился в депрессии после отставки и откровенно бездельничал, целыми днями валяясь на диване, а она вкалывала за троих, да еще возилась с сыном, с этим дылдой-акселератом…

И сейчас Чернову показалось, что нет лучше должности, чем та, которую он получил (не без Катюшиной помощи) полторы недели назад. Ну нет! Не может быть!

…Тяжелый рабочий день как-то незаметно подошел к концу. Чернов передал ключи от кабинета дежурному и в который раз попросил, чтобы тот не приводил женщин, прекрасно сознавая, что похотливому молоденькому лейтенантику все его просьбы по фигу.

В половине пятого Григорий уже поджидал Катюшу у выхода, сидя за рулем старенького «жигуленка». Он опять глубоко задумался, а, возвратившись в реальность, неожиданно обнаружил прямо перед собой шофера черной «Волги», той самой, что увозила куда-то хромого милиционера. Или это не он? Во всяком случае, очень похож.

— Это я тебе говорю!.. Тебе чье мнение дороже? Мое или Жорика? — возмущенно орал парень в трубку сотового телефона.

При этом его взгляд был устремлен куда-то в глубь аэропорта. Должно быть, белобрысый кого-то ждал.

— Эй! — окликнул его Григорий.

— Это вы мне? — Парень отстранил трубку от уха и только после этого заметил, что он сидит на краешке капота черновского «жигуленка». — Ой, пардон…

— Да сиди, сиди! Я только спросить хотел, что случилось с тем милиционером.

— С каким милиционером?

— Ну ты его еще на своей «Волге» повез.

— Куда повез?

— Я уж не знаю. Тебя хотел спросить.

— А вы кто?

— Я из службы безопасности аэропорта, но это к делу не относится. Я просто из любопытства.

— Перезвоню, — белобрысый отправил телефон в карман пиджака и смерил Чернова изучающим взглядом. — Из любопытства?

— Ага, — улыбнулся Григорий.

— А любопытно знаете где? — Парень тоже улыбнулся, но не очень доброжелательно. — За углом. Как пойдете, сразу налево.

— Это вроде шутки?

— Точно-точно. Шучу, балагурю…

— А если серьезно?

— Если серьезно, то вы меня с кем-то перепутали, уважаемый. Обознатушки-перепрятушки.

— А мне кажется, что это был ты.

— Когда кажется…

— Знаю, креститься надо. А откуда рейс-то был?

— От верблюда.

— Это где ж такое? — Теперь Чернов уже твердо был уверен, что перед ним тот самый водитель «Волги». — Тоже за углом налево?

— Вы меня с кем-то путаете, — повторил белобрысый и, развернувшись на каблуках, быстро зашагал к автомобильной стоянке. Слишком быстро. Почти побежал.

Где-то ближе к Химкам опять какой-то лихач не справился с управлением, вылетел на встречную полосу, столкнулся лоб в лоб с грузовиком. Чудо, если выживет. Рядом с реанимационным микроавтобусом стоял автомобиль телепередачи «Дорожный патруль». Вечно этих журналистов на покойников тянет…

«Жигуленок» Чернова крепко увяз в пробке — милиция перегородила магистраль.

— Гриша, Гриша, ку-ку!.. — Катюша помахала перед его глазами рукой. — Куда ты полетел?

— Я это… — сфокусировал взгляд Чернов. — Просто…

— Опять?

— Да, но на другую тему… Понимаешь, я сегодня… А может, и ошибаюсь. Не знаю.

— Что? — Катюша ничего не поняла. Она перелистывала на коленях пачку каких-то официальных бумаг. Чернов подумал, что жена просто берет работу на дом, жить-то надо, вот и подрабатывает…

— Там, в аэропорту… Странные вещи… Я обедал, когда…

И он рассказал жене о хромом милиционере, о контейнерах, о белобрысом водителе черной «Волги», о его беспокойном поведении.