Часы

Но, опасаясь, какъ бы меня не заподозрили въ преувеличеніи, лучше не стану выдавать всхъ тайнъ этихъ часовъ. Крайне непріятно встрчать недовріе, когда стараешься придерживаться только правды: вдь именно это обыкновенно и подбиваетъ насъ на самыя фантастическія преувеличенія, чтобы доказать разницу между правдою и ложью. Положимъ, я лично никогда не поддавался этому соблазну: мшала твердость, внушенныхъ мн въ дтств правилъ. Сначала будешь преувеличивать съ досады, а потомъ это войдетъ ужъ въ привычку.

Привычка эта очень некрасива. Въ прежнія времена, когда къ преувеличеніямъ прибгали только поэты да торговцы готовымъ платьемъ, въ этомъ было нчто особенное, пожалуй, даже возвышенное; люди, оказывавшіеся способными скоре переоцнивать, чмъ недооцнивать достоинства чего-нибудь, пользовались уваженіемъ. Теперь не то. Теперь преувеличеніе вошло въ нашъ обиходъ и не оставляетъ ужъ особой привилегіи, а сдлалось, такъ оказать, общимъ достояніемъ, въ качеств одного изъ наиболе полезныхъ орудій въ борьб за существованіе.

Весь міръ вдался въ преувеличенія. Вс его показанія преувеличены, начиная съ количества ежегодно продаваемыхъ велосипедовъ и кончая числомъ ежегодно обращаемыхъ въ христіанство дикарей, привлекаемыхъ надеждою на спасеніе души, а, главное, на обильное угощеніе водкой. Преувеличеніе является основою нашей торговли и политическаго существованія, фундаментомъ нашей общественности и главнымъ подспорьемъ нашего искусства во всхъ его видахъ.

Будучи еще въ школ, мы преувеличиваемъ свои отмтки, драки съ товарищами и долги отцовъ. Ставъ взрослыми, мы преувеличиваемъ свои чувства, дла, доходы, — конечно, только не предъ сборщикомъ налоговъ, которому преувеличиваемъ свои расходы: преувеличиваемъ свои не только хорошія, но и дурныя качества, если это нужно хотя бы для того, чтобы не мозолить глазъ другимъ своею относительною чистотою; бываетъ что съ этой цлью самый порядочный человкъ притворяется отъявленнымъ негодяемъ.

Мы такъ низко опустились, что все свое существованіе основываемъ на преувеличеніяхъ, т.-е., собственно говоря, на лжи. Это мы называемъ «сохраненіемъ видимости», и мн кажется, что не могло быть придумано боле горькой фразы для обрисовки нашей безразсудности.

Имемъ сто фунтовъ годового дохода, а увряемъ, что имемъ двсти. Когда мы имемъ пятьсотъ фунтовъ дохода, то кричимъ, что у насъ тысяча, и тогда «общество», состоящее изъ нсколькихъ лицъ, въ томъ числ двухъ трамвайныхъ знакомыхъ, вритъ, что мы должны имть, по крайней мр, семьсотъ фунтовъ дохода или хотя на такую же сумму долговъ. Правду знаютъ только лавочники, находящіеся въ особомъ соглашеніи съ нашей прислугой.

Пріобрвъ извстный опытъ, мы, въ конц-концовъ, лжемъ и притворяемся уже вовсю и, обладая лишь очень ограниченными средствами, швыряемся деньгами словно индійскіе раджи. Впрочемъ, мы изловчаемся длать и такъ, чтобы только казалось, будто мы швыряемся деньгами; научаемся покупать кажущимися деньгами такое же кажущееся благосостояніе. И прекрасный міръ толпится вокругъ насъ съ одобрительнымъ смхомъ и громкими рукоплесканіями, въ чаяніи пріятной подачки отъ насъ и въ ожиданіи той богатой «сильными ощущеніями» неизбжной минуты, когда насъ сразу прихлопнетъ мощнымъ ударомъ всесокрушающаго молота вчной истины.

Да, друзья мои, правдивость и честность въ наши дни вышли изъ моды и, какъ лишній балластъ, выброшены за бортъ нашего житейскаго обихода. Нынче въ спрос одна видимость. Мы презираемъ твердую почву, предоставляемую намъ матерью-землею, и предпочитаемъ воздвигать свои жилища въ окутанной радужною дымкою стран тни и химеры.

Для насъ самихъ, скрывающихся за этой радужной дымкою, нтъ ничего, кром холодныхъ и сырыхъ тумановъ и постоянной боязни, что вотъ-вотъ т облака, на которыя мы забрались, расплывутся, и мы, низринувшись съ нихъ, снова очутимся все на той же презрнной земл.

Но кому какое дло до нашихъ невзгодъ и ужасовъ? Да и кто намъ повритъ? Вдь для постороннихъ нашъ облачный замокъ кажется прекраснымъ и достойнымъ зависти. Земледлецъ, въ пот лица добывающій свой хлбъ, съ завистью смотритъ на нашу воздушную обитель, кажущуюся издали такой свтлой и прекрасной, и тяжко вздыхаетъ, сравнивая со своей маленькой сренькой хибаркой. Разв этого недостаточно для насъ? Разв мы не этого именно добиваемся? разв насъ не учили «добрые» люди, что нужно жить только для своего удобства и покоя? Такъ имемъ ли мы право жаловаться на чудовищность союза между нашимъ кажущимся благосостояніемъ и дйствительною нуждою?

Впрочемъ, мы никому не жалуемся, а таимъ про себя свои страданія. Притворство и ложь — это одни изъ современныхъ кумировъ, которымъ міръ съ готовностью приноситъ столько жертвъ, сколько никогда не приносилось идоламъ древности. И намъ кажется, что это въ порядк вещей. Очень ужъ соблазнительно пускать другимъ пыль въ глаза и казаться выше и лучше, чмъ мы есть.